— Не веришь, спроси у матери фамилию своего отца.
— Она никогда не называла её в моем присутствии.
— А мне назвала. Иди и спроси, — толкаю его в плечо.
— Спрошу. Но сейчас меня интересуешь ты, а не мой отец.
Говорю же — ослеплен. Кроме секса ничего его не интересует. Не терпится поставить галочку напротив моего имени. Гуляка бесстыжий!
— Андрей, — вздыхаю, — я возвращаюсь в Теплокаменск. Хочешь — поехали со мной, хочешь — оставайся здесь.
— А ты как хочешь?
— Мне все равно, — устало потираю веки. Малышка ночью капризничала — животик болел, спать не могла. В глаза будто песка насыпали.
— Тебе все равно, — повторяет он с горечью.
— Андрей, я не люблю тебя. И не буду за это извиняться.
— Да не надо извиняться, Регин! — пылит. — А, правда — зачем? Устроилась неплохо, как я посмотрю. Живешь на всем готовом, няньку нашла бесплатную, мою мать напрягаешь. О еде думать не нужно, маман на стол выкатит все самое лучшее. А ты даже, ты даже… А мне, блять, дрочить кулак приходится при живой женщине в доме!
Не выдерживаю и отвешиваю ему звонкую пощечину:
— Я не обещала, что буду с тобой спать! А деньги у меня есть! Ты сам отказался брать мою карту.
На моей карте прорва денег. Работа моего муженька. Каждый месяц Клим переводит мне приличные суммы. А Андрей — гордец, не хочет брать их. А мне, где картой расплачиваться в деревне? Тут наличка в ходу и обмен продуктами.
— Это подразумевалось само собой! — обиженно трет щёку Милованов, и мне хочется отмудохать его по второй щеке.
— Нет, Андрей. Ты всё выдумал.
— Регина, я всё равно получу тебя, — хватает меня за попу и прижимает к себе.
— Ты что творишь? — ахаю.
— Я год с тебя пылинки сдуваю. Хватит уже ломаться! — сжимает ягодицу.
— А ну-ка быстро меня отпустил! Я буду кричать.
— Кричи. Никто ведь не услышит. Мы в лесу.
— Я тебя не боюсь, — толкаю его в грудь. — Ты ничего мне не сделаешь.
— Плохого — нет. Я просто трахну тебя до звона в ушах.
Я краснею, слова неожиданно эхом отдаются где-то между бедер. Моё тело без мужской ласки уже столько времени и…
— Нет, ничего не выйдет, — мотаю головой.
— Ты же сама хочешь меня, — наглаживает мои задние полушария.
— Не хочу.
Неожиданно его рука перемещается на низ живота, и он жадно щиплет меня за половые губки.
— Убери руки немедленно! — полыхаю от возмущения.
Он реально много себе позволяет сейчас!
— Не уберу. Я хочу тебя, — прижимается к моему бедру своим заряженным стволом.
Мое дыхание сбивается. Где-то в голове раздается истошный крик: гони его в шею! Он твой деверь. Брат мужа! Нельзя, грех. Если ты раньше не знала, то теперь знаешь правду.
— Андрей, ты слышишь меня? Вы с Климом братья. Бра-тья!
Может ли ребенок быть похожим на своего дядю? Вполне! Генетика — наука-головоломка, в ней возможно всё. Процент родства очень высокий, но могли неправильно посчитать — да мало ли!
У меня снова появилась надежда на то, что я обелю своё честное имя. На словах мне никто не поверит, но у меня есть доказательство. Вырезка из газеты, которую хранила Надежда Львовна.
Я нашла её случайно при уборке. В статье идет речь о фермере Колесникове Александре Петровиче. Красивый мужчина был — мой свекор. Клим явно пошел в отца своей статью. А Андрей взял гены матери — она голубоглазая блондинка. Я листала её старый фотоальбом.
— Ты всё выдумываешь, — отмахивается Андрей.
— Поговори с матерью. Она тебе расскажет, как есть. У нее роман был с отцом Клима. После которого ты родился.
— Даже если так, какое это имеет отношение К НАМ? Мы с тобой — некровные родственники, и можем быть вместе. Признаться, я дико струсил тогда, что ты моя сестра. Ходил сам не свой, пока результаты не пришли. Потому что любил тебя, слышишь?!! любил и люблю!! Ты ведь знала, Регина, ты чувствовала всё, — его пальцы гладят мою промежность через трусы.
Вырваться, бежать!
А душа отчаянно требует любви. Дай ему то, что он хочет. С тебя не убудет. Дай…
Нет! Они братья. Это всё меняет.
Я цепенею, дыша через раз. Его пальцы отодвигают перешеек трусиков и гладят скользкий вход.
— Пусти меня. Пусти! — с силой отталкиваю его и несусь прочь, не разбирая дороги.
Еще чуть-чуть бы и… Соблазн очень велик.
Бегу, не останавливаясь, до самого дома Надежды Львовны, и в ужасе торможу, видя черный джип Клима.
Он. Меня. Нашел.
Сердце колотится, грозя разорвать грудную клетку. Не могу дышать. Он здесь! И у меня такое чувство сейчас, что я почти изменила мужу. Бред всё это. Клим не может знать, что происходило сейчас в лесу, что Андрей касался моих интимных мест. Да и не живём мы больше вместе.