— Поздно, слишком поздно.
Клим резко отстраняется от меня и уходит.
— Ты куда? — кричу вслед, но он даже не оборачивается.
Садится в машину и уезжает. Наблюдаю за ним через окно, и слезы капают на подоконник. Какая муха его укусила? Почему он поверил кому-то постороннему, но не верит мне? Разве я могла ему изменить?
Он — мой первый и единственный мужчина. Мне не нужен никто другой! Я полюбила мужа всей душой, несмотря на разницу в возрасте. У меня даже поцелуя не было с посторонним парнем.
Первый поцелуй, первая близость и замужество — все это подарила ему — Климу. А он со мной вот так?
Слезы душат меня. Хочу проплакать до самого утра, но засыпаю в кресле от усталости.
Просыпаюсь разбитая и сразу же иду к сыну. У меня острая потребность узнать, все ли с ним в порядке? Он с няней, ест овощную пюрешку и улыбается.
Сажусь рядом и тупо наблюдаю за кормлением. Няня пытается со мной заговорить, но я даже не слышу ее слов.
Мне нужен Клим, я хочу обсудить с ним сложившуюся ситуацию. С трезвым, а не пьяным. Я хочу доказать ему свою верность и преданность. Но как?
— Вы сами пойдете на прогулку с Никитой или мне идти? — спрашивает няня.
— Идите Вы, — отвечаю рассеянно.
Я тщетно пытаюсь дозвониться Климу, но он не берет трубку. За что он так со мной?
Слышу шум подъезжающей машины и выскакиваю во двор, думая, что это муж. В калитку заходит Андрей, и я, ссутулившись, сажусь на скамейку.
Выгляжу, должно быть, сейчас не слишком привлекательно — в мятом платье, со спутанными волосами и синяками под глазами. Да и всё равно.
— Регина, что случилось? Кит заболел?
— Нет, с ним всё нормально, — отвечаю убитым голосом.
Андрей садится рядом, и я чувствую плечом его плечо. В другой ситуации я бы отсела от него подальше, но сейчас даже не сдвинулась с места.
— Поссорились с Климом?
Молча киваю, смотря в одну точку перед собой.
— Андрей, как ты думаешь, на кого похож Кит?
— На самого себя, должно быть, — улыбается мужчина.
— Клим расстроен, что он не похож на него.
— Но от этого он не перестает быть его отцом, ведь так? — выгибает острою бровь.
— Конечно, всё так.
— Клим — здравомыслящий человек, поэтому все будет хорошо, — Андрей стискивает мое плечо.
Входная дверь открывается, и из дома выходит мой муж. Он что, все это время был дома?! Не поехал на работу? Выходит — прятался от меня?
— Убери руки от моей жены, — рычит Клим.
Глава 4
Вскакиваю со скамьи и бросаюсь к мужу. Но он напоминает сейчас неприступную мрачную скалу.
— Она в расстроенных чувствах, я просто хотел ее утешить, — невозмутимо пожимает плечами Андрей.
— Регина не нуждается ни в чьих утешениях, да, дорогая? — обманчиво ласково обращается ко мне.
Я замираю, не зная, как теперь общаться с моим «новым» деспотичным супругом. Поэтому просто киваю в ответ.
Я нуждаюсь в утешениях Клима. Я хочу помириться с ним.
— Регина, иди в дом, — командует муж.
Скашиваю глаза и вижу, как няня вывозит в коляске Кита. Она даже не смотрит в нашу сторону, очевидно чувствуя, что обстановка во дворе накалена до предела. Поэтому быстро катит коляску в направлении леса.
Андрей провожает их глазами, а муж пристально смотрит на него.
— Регина! — повышает голос муж. — Ты оглохла? Иди в дом.
Веду плечом и вздергиваю подбородок:
— Я не твоя служанка, чтобы ты так со мной разговаривал.
— Мне нужно поговорить с Андреем, — уже тише говорит Клим. — Оставь нас.
Разворачиваюсь и ухожу в дом. О чем им говорить? Наверняка о работе.
Чтобы чем-то занять руки, готовлю чай. Выглядываю в окно и вижу, что оба мужчины недружелюбно настроены. А если быть точной, то похожи на двух петухов, которые вот-вот подерутся. Да что случилось? Андрей где-то накосячил?
Мои руки дрожат, и я обжигаюсь кипятком. Шиплю от боли и подставляю палец под струю холодной воды.
Оборачиваюсь и вижу мужа. Он стоит, опираясь плечом на косяк, и сверлит меня пронзительным взглядом. Осознаю, что мы в доме одни. У персонала сегодня выходной.
Мне страшно? Боюсь ли я свою половинку?
До этого дня мне нечего было бояться. Я знала, что это человек, который меня защитит ото всех бед. Который любит меня и ценит.
Но сейчас все круто изменилось. Он подозревает меня в чем-то страшном, и мне обидно.
— Я не изменяла тебе, — выпаливаю. — Никогда! Клянусь памятью об отце.