— Ч-ч-ч…. Успокойся, — гладит меня по волосам.
Сажусь к нему на колени и обвиваю его шею. Утыкаюсь носом в колючую щеку и всхлипываю:
— Поверь, ну пожалуйста… Поверь… Я люблю только тебя.
— Не плачь. Я верю.
Отстраняюсь и заглядываю мужу в глаза. В них плещется столько боли.
— Мне тоже больно, — говорю, — очень больно, вот здесь, — беру его руку и кладу на свою левую грудь.
Его зрачки расширяются, дыхание сбивается.
— Пойдем в спальню? — прошу.
— Да…
За руку веду его в спальню, как послушного теленка. Толкаю мужа в грудь, и он падает спиной на кровать. Сажусь на него сверху и задираю платье, оголяя бедра. Клим тотчас накрывает их ладонями.
Трусь промежностью об его пах. Он фиксирует меня на месте. Прижимает к своему естеству.
Я иногда проявляю инициативу — вот как сейчас. Особенно, когда хотела ребенка. И мужа это заводит. Властный и жесткий, он тайно хочет, чтобы в постели над ним доминировали. Без извращений, конечно.
Расстегиваю пряжку ремня и стаскиваю брюки вниз. Вместо того чтобы аккуратно расстегнуть рубашку, я разрываю её, и пуговицы разлетаются по комнате. Потом найду их и пришью. Может быть. Скорее всего, просто куплю новую рубашку.
Опускаю голову и покрываю поцелуями его грудь и живот. Ныряю языком в лунку пупка. От него привычно пахнет гелем для душа, который лично ему покупаю.
Он такой родной… Как же мне плохо быть с ним в ссоре.
Опускаюсь еще ниже и покусываю его твердый член прямо через ткань трусов. Клим со свистом выдыхает из легких воздух.
Оттопыриваю ногтем резинку и выпускаю на волю половой орган.
— Подожди, Регина…. Остановись.
— Что такое? — провожу язычком по стволу, испещренному венами, и выразительно смотрю на мужа.
Он натягивает трусы обратно и встает с постели. Сажусь и растерянно наблюдаю за ним.
Клим подходит к окну и взъерошивает свои короткие волосы. В них почти нет седины. Муж говорит, что сохраняет молодость, благодаря мне.
— Давай сначала выясним правду, — говорит он.
— Но я сказала тебе всю правду. Почему ты мне не веришь?
Он сегодня даже ни разу не подошел к ребенку. Господи, как все это тяжело!
Встаю и иду к нему. Обнимаю сзади и прижимаюсь грудью к его спине. От него веет холодом, и мне кажется, что я медленно покрываюсь коркой льда.
Клим высвобождается из моих рук и идет курить на веранду. Набрасываю теплый халат и плетусь следом, как собачонка.
— Проверь лучше сына, — буркает мне, — я хочу подумать в одиночестве, — выдыхает густую струю дыма.
Задерживаю дыхание и киваю. Как скажет. Но потом ему будет очень стыдно за то, как со мной поступал. Он будет умолять меня простить его, и я прощу, конечно же. Не могу иначе. Просто у него характер — собственнический.
Оправдываю? Может быть. Потому что люблю. Потому что не представляю жизни без этого человека.
Слышу звук входящего сообщения. Достаю телефон из кармана халата и читаю послание. «Если тебе понадобится помощь, я рядом» — пишет мне… Андрей.
Глава 7
Клим
Я решил покончить со всей этой нелепицей одним махом. Отправился к Андрею, чтобы взять у него образец ДНК и сравнить с сыном.
Милованов думает, что я не подозревал, что он неровно дышит к моей жене? Подозревал, еще как! Много раз замечал его пылающие взгляды, направленные в сторону моей Регины.
Завидует, думал я, что такая молодая роскошная красавица — моя. Я временами сам себе завидую, что это так. Многие считают меня жестоким извращенцем, вот, мол, женился на девочке, старый пень. Но я не стал бы принуждать Регину к браку, не захоти она этого.
Я сделал ей предложение через неделю после смерти ее отца и моего друга — Сергея Богачкова. Мы знакомы давно, и его дочь росла на моих глазах. Когда она расцвела, во мне вспыхнули чувства. Полыхнуло так, что Сергей заметил.
— Женись на Регинке, я не против, — сказал он незадолго до сердечного приступа. — Объединим бизнес. Девчонка то в твоем присутствии сама не своя, влюбилась, поди. Пусть лучше ты, Клим, чем какой-нибудь городской щенок ей сердце разобьет. Она ж ранимая у меня, без матери росла. А вдруг со мной чего случится? Сам знаешь, сердце порою подводит. А-а, чтоб оно! — машет в сторону обреченно.
— Серег, ты это… давай без пафоса.
— Да какой пафос? Я тебе говорю, как есть. Хочешь жениться на моей дочке — женись. Или собрался холостяком помереть? Регинка-то моя воспитанная, не то, что твоя бывшая. Налево не пойдет, скромница ай какая. Сам введешь ее в мир большого секса. Девчонка без истории. Не изменит, не предаст.