Чувствую себя так, словно я в оживший открытке.
Когда у меня начинают замерзать пальцы, я возвращаюсь в квартиру и включаю
кофеварку. Осматриваю книжные полки и нахожу первое издание «Невыносимой легкости бытия». Сажусь читать до возвращения Логана.
***
Мне удается пролистать первые тридцать страниц, прежде чем слышу щелчок замка.
— Он был впечатлен стопкой страниц. Теперь придется подождать, чтобы увидеть, распространяется ли его впечатление на текст. — Логан рассеянно покусывает ноготь большого пальца.
— Так и будет, — говорю я, чтобы успокоить его. Но что я знаю? Кажется, для
писателя это один из тех напряженных моментов, когда ты ждешь, чтобы узнать вердикт.
Презентация картины не занимает столько времени. Впечатление складывается в
считанные секунды, хотя написание занимает часы, дни или недели.
— Кстати, Лоуэлл пригласил нас на открытие выставки в Челси. Сначала я отказался — ненавижу эти душные сборища, но потом вспомнил, что тебе понравится. Ты бы хотела пойти?
— Да. Спасибо, что подумал обо мне. — Я улыбаюсь.
— Я делаю это чаще, чем ты можешь представить.
Я снова улыбаюсь. Это может быть правдой, но сомневаюсь, что это так. В мозгу этого мужчины больше мыслей, чем я могу предположить. Я рада, что занимаю там хоть немного места.
— А когда начало? — Думаю, у нас будет немного времени развлечься.
— В семь. Вино и сыр. Потом можем пойти поесть. — Он кладет шляпу на обеденный стол.
— Или вернуться сюда? — Я подхожу к нему. Руками упираюсь в его лацканы, пиджак ползет с плеч Логана. Начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке.
— И закусить друг другом? — говорит он, подыгрывая.
Я киваю, проводя ногтями по обнаженным грудным мышцам.
— Потому что ты вкуснее всего, что я когда-либо пробовала.
Я расстегиваю его брюки и веду руками по спине к ягодицам. Притягиваю его к себе, прижимая растущую эрекцию к моему лобку. Он наклоняет голову, чтобы поцеловать меня. Его руки зарываются в мои волосы и крепко прижимают к себе. В конце поцелуя парень отстраняется и шепчет:
— Ава, что я сделал, чтобы заслужить тебя?
— Почему ты должен что-то сделать, чтобы заслужить меня?
Все еще держа руки на его ягодицах, я стягиваю брюки с его бедер. Мягкая ткань тихо скользит на пол. Я наклоняюсь вслед за ней, и опускаюсь поцелуями вниз по его груди к его прессу и пупку. Мои руки обхватывают его боксеры спереди, одна рука ложится вдоль его твердости, другая поглаживает его яйца через тонкую ткань. Он слегка стонет, когда я скольжу руками под боксеры. Я сжимаю его горячий, твердый ствол, и провожу пальцам по головке. Пальцами другой руки ощущаю мягкую и нежную округлость каждого шарика.
— Я ничего не сделал, чтобы заслужить это, — хрипло говорит он.
— Мне остановиться? — Смотрю на него снизу вверх и стягиваю его боксеры. Член слегка наклоняется вперед и касается моих губ. У Логана перехватывает дыхание, когда он смотрит на меня. Он качает головой.
— Пожалуйста, не останавливайся.
Я беру в рот, не отрывая с него глаз. Я знаю, как он это любит, и все же его глаза
смотрят на меня вопросительно. Я нежно целую и сосу, с любовью лаская его яйца и время от времени поглаживаю его задницу и бедра. Когда снова смотрю на Логана, его глаза кажутся темными... и немного влажными.
Мне кажется, он разочарован, и я собираюсь приложить все усилия, но потом чувствую его палец на своем подбородке, и слышу:
— Постой.
Он опускается рядом со мной, сбрасывает туфли, брюки и боксеры, скомканные у его лодыжек.
— Тебе не понравилось? — говорю я, вытирая слюну со своих губ и подбородка.
Слегка сдавленным голосом он говорит:
— Да, просто... — Логан не из тех, кто не мог бы найти слов от растерянности. Он тянется к завитку моих волос и смотрит мне в глаза. Его эрекция не исчезла, но пыл — да.
— В детстве у тебя ни в чем не было недостатка, верно? — говорит он тихо.
— Наверное, нет.
— Твои родители обожали тебя и давали все, что ты хотела.
Сложно сказать, но они обожали меня. Хотя теперь, когда я выросла, это раздражает и немного неуместно. Я сажусь рядом с ним и обхватываю руками колени.
— Они тебя били, Ава?
Я качаю головой.
— Никогда.
У отца трудный характер, но мать всегда была рядом, чтобы обуздать его.
— Даже не шлепали?
— Думаю, нет.
Мы с Логаном сидим лицом друг к другу. Зимний свет из окон отражается от его груди.
Я смотрю на шрам у его ключицы.
— Порка — ничто по сравнению с тем, что сделал со мной мой отец.
Я вздрагиваю. Не знаю подробностей, но могу представить, и мне больно думать о Логане, как о маленьком мальчике, который испытывает боль. Как бы мне хотелось избавить его от этой боли.
Он берет мое лицо в свои руки, и поворачивает к себе.
— Повезло, тебя любили, — шепчет он. — Ты это заслужила.
— И ты тоже, — говорю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Он закрывает глаза и качает головой.
— Прошлое в прошлом. Я стараюсь не позволять ему преследовать меня. Но иногда…
Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до его шрама. Чувствую, как он начинает дрожать.
Я отвожу его руки от своего лица, и наклоняюсь к его груди в поцелуе. Его руки
скользят по моим плечам, и он притягивает меня.
— Мне очень жаль. Я не хотел вспоминать прошлое, — говорит он.
— Все нормально.
Он крепко обнимает меня и зарывается головой в изгиб моей шеи.
— Нет. Будь здесь, со мной.
— Хорошо.
Про себя я добавляю: всегда.
На полу становится холодно, и я веду нас к дивану. Мы ложимся под уютным покрывалом. Руки Логана, обнимающие меня, кажутся такими теплыми и защищающими, словно все плохое, что случилось или только может, никогда не причинит мне боли. Мы лежим так, начиная засыпать, пока не приходит время идти на открытие выставки.
Глава 11
По дороге в картинную галерею пытаюсь поговорить с Логаном о его отце.
— Если он был таким ужасным, зачем ты носишь его шляпу?
— Я же сказал, в качестве напоминания.
— О плохих вещах. Зачем кому-то напоминание о плохом?
— Каждый день все из нас стоят на краю худшего и лучшего из того, кем мы могли бы стать. Как бы сильно ни стремились к своим мечтам, мы должны помнить о демонах, которые могут потянуть нас вниз.
— Что за демоны?
— Ты слишком молода, чтобы иметь их.
— Это несправедливо. Ты ненамного старше меня.
Он выгибает бровь.
— Достаточно старше, чтобы все плохое, что случилось со мной, случилось до твоего рождения. То, что произошло после я сделал сам с собой. А потом остальные. — Он засовывает руки в карманы.