Наш последний поцелуй страстный, головокружительный и немного отчаянный.
— Увидимся через десять дней, — говорю я бессмысленно, потому что уже раз десять повторила это.
— Уже будет Новый год, — говорит Логан. — В Новом году может случиться что угодно.
Думаю, наша история похоти развивается в настоящую историю любви со счастливым концом. Плюс выпускной, выставка, публикация книги Логана и маленький шанс осуществить мою мечту стать участницей выставки в Нью-Йорке. Не могу не думать о «Новом году в Нью-Йорке».
Логан больше не упоминал о том, чтобы я рассказала о нем родителям. После окончания колледжв, я смогу делать, что захочу, но сейчас это может шокировать родителей. Может быть потом, как они привыкнут к мысли, что я живу в Нью-Йорке, я смогу рассказать о моем сексуальном старшем бойфренде-профессоре.
Возможно, на следующий День Благодарения…
Логан провожает меня до платформы. Я нахожу свое место. За дверью мы снова целуемся.
— Я купил тебе кое-что на Рождество.
Я застигнута врасплох.
— Подарок? Но я не думала...
Он прикладывает палец к моим губам.
— Я не хотел, чтобы ты о чем-то догадалась. У меня был порыв, и я купил это. — Он лезет в карман пиджака.
— Но как?.. Когда? — Мы были практически все время вместе.
— После встречи с Лоуэллом.
Он достает маленькую бирюзовую коробочку с атласной лентой.
— Логан! — Я не беру коробочку, а смотрю на Логана, чувствуя, как мои глаза сияют от удивления.
Он снова протягивает коробочку. На этот раз я беру ее, дергаю за ленточку и поднимаю крышку. Внутри тонкий серебряный браслет с подвеской-амулетом.
— Он великолепен. — Я рассматриваю амулет. Это крошечная серебряная палитра красок.
— Тебе нравится? — Он переводит взгляд с моих глаз на талисман и обратно, и улыбается, когда видит мою улыбку.
— Поможешь надеть?
Я засовываю коробочку в сумочку, и мужчина надевает браслет на мое запястье.
— Знаю, вероятно, ты не будешь носить его, когда рисуешь, но, когда далеко от мольберта, он может напомнить тебе о том, что ты любишь больше всего на свете.
Я чувствую, как к горлу подступают рыдания. Он говорит о моей любви к живописи, но это будет напоминать о нем. Не хочу плакать.
— Я бы хотела и тебе что-нибудь подарить.
Логан обнимает меня.
— Ты уже дала мне больше, чем я мог когда-либо мечтать. Безделушка ничего не значит.
Он хочет сказать, что безделушка на моем запястье ничего не значит? Нет, она определенно что-то значит для меня.
Он целует меня в обе щеки.
— Всего десять дней, — говорит он. — Мы прощаемся не навсегда.
Но когда мы снова встретимся, нам придется вернуться к нашей тайной жизни. После близости и свободы в Нью-Йорке, я знаю, что будет трудно. У нас все еще будут четверги в лофте ДиК, и Логан теперь официально мой руководитель, но мы не можем раскрыть разрастающуюся страсть между нами. Все останется в тайне.
После того, как мы были вместе в этот уик-энд, десятидневная разлука будет казаться пыткой. С каждым последующим днем придется скрывать свои чувства и выставлять броню, чтобы пережить оставшиеся до конца учебного года месяцы. А потом... По-прежнему неясно, но я надеюсь.
Когда захожу в поезд и посылаю Логану воздушные поцелуи на прощание, моя новая, звенящая «безделушка» наполняет меня стойкой и нерушимой надеждой.
Глава 14
Слава Богу, каникулы заканчиваются, и я возвращаюсь в колледж.
Отец не очень хорошо воспринял мое заявление. Мама только вздохнула, словно всё это время готовилась к такому разочарованию. Моя кузина Тесс поддерживала, но я ожидала от неё именно этого. Даже рассказала ей о своём романе с Логаном. Она была очень любопытна и обеспокоена, но поддержала в том, что я не рассказала об этом родителям. Если они не могут принять Нью-Йорк, то никогда не будут готовы для этой идеи. По крайней мере, было приятно с кем-то об этом поговорить.
Мой отец в конце концов отказывается от своей угрозы отречься от меня, разрешает мне идти вперёд и переехать в Нью-Йорк, если это то, чего я хочу, но отныне теперь «сама по себе». Он говорит, на этот раз не будет платить по счетам. Я отвечаю, что мне всё равно. Добавившееся напряжение между нами, конечно, ослабляет праздничный дух, обычно присутствующий в доме моего деда. В конце концов провожу много времени в его библиотеке, где нахожу подписанное первое издание романа Трумэна Капоте «Завтрак у Тиффани».
Однажды днём дедушка находит меня свернувшейся калачиком в одном из кресел у камина.
— Хорошая книга, — говорит он.
Киваю в знак согласия, затем закрываю её, чтобы спросить совета о ссоре с моим отцом.
Он вздыхает и отвечает:
— Твоя бабушка, упокой Господь её душу, всегда была лучшим советчиком.
— Но ты не думаешь, что это ошибка с моей стороны — идти против воли родителей?
Он садится в кресло напротив меня.
— Не важно, что думаю я.
— Но мне хочется знать.
Он задумывается на минуту или две.
— Родители думают, что понимают, что лучше для их детей, и, знаешь, они правы. Проблема в том, дети взрослеют, но жизнь не всегда о том, что лучше для всех. Я не знал этого, когда был в твоём возрасте или в возрасте Джонни. Даже сейчас до сих пор называю его детским прозвищем. — Он качает головой. — Ты должна понять, Ава. Родители принимают интересы своих детей близко к сердцу.
Только не все, подумала я, вспоминая переживания Логана.
— И это при довольно хороших условиях, — добавляет дед. — Но даже с самыми лучшими намерениями ни один родитель не может видеть дальше своих собственных успехов и неудач, собственных страхов и мечтаний. Может быть, если бы я был другим отцом для него, он был бы другим отцом для тебя.
— Ты бы поступил по-другому, если бы тебе пришлось сделать это снова?
Он пожимает плечами.
— Мы приобретаем мудрость, совершая ошибки, иногда за счёт других. Но если бы мне пришлось делать это снова, зная то, что я знаю сейчас? — он чешет подбородок. — Думаю, я бы отпустил раньше.
Он берёт книгу из моих рук, переворачивает её и возвращает мне.
— Открою тебе маленький секрет. — Он чуть понижает голос. — Родители, любящие своих детей, всегда будут любить своих детей, независимо от их выбора. Джонни — медведь, когда дело доходит до получения того, что он хочет, но он не отречётся от тебя, Ава. Не позволяй его страхам стать твоими.
— Но ты не позволил ему стать футболистом, как он хотел.
— Ах, да. Ему нравится винить в этом меня, не так ли? Правда в том, что он пошёл на один семестр в этот колледж, изо всех сил старался соответствовать своей репутации в средней школе, но оказался совсем в другой лиге. Это было слишком тяжело. Он сам видел надпись на стене.