Лоуэлл садится на середину дивана напротив.
Наверное, мне должно быть любопытно, почему он здесь — например, зачем ему понадобилось проделывать такой путь из Нью-Йорка? Конечно, не для того, чтобы передать привет от Лайла или повторить приглашение Сукиры — но туман, в котором я пребываю уже несколько дней, медленно рассеивается.
Он кладёт два конверта на обшарпанный кофейный столик и оглядывает комнату.
— Напоминает мне мои студенческие годы, — говорит он со вздохом.
— Я думаю, что воспоминания о днях учебы в колледже гораздо приятнее, чем сами дни.
Он смотрит на меня минуту или две, а потом складывает руки на коленях.
— Ты знаешь, как давно я знаю Логана О'Шейна?
Я не шевелю ни единым мускулом, но чувствую, как вся моя кожа реагирует, когда слышу его имя.
— Десять лет.
Лоуэлл оглядывает комнату, но, кажется, не замечает ничего особенного. Как будто он смотрит в прошлое, улыбаясь.
— Боже, у него был чип на плече, когда я впервые с ним встретился. Он всё ещё там, но смягчён и почти заполнен. — Он смотрит на меня. — Логан был большим любителем выпить, но я помог ему с этим. Поскольку уже тогда видел его талант и мог предвидеть, что он погубит его, если продолжит идти по разрушительному пути, по которому шёл.
Он делает паузу, прежде чем продолжить:
— Одна из особенностей Логана заключается в том, что, когда он что-то меняет, то придерживается этого. С моей помощью он перестал пить много лет назад. И в прошлом году ему удалось бросить курить. Полагаю, что ты имеешь к этому большое отношение. — Теперь он улыбается мне.
— К чему ты клонишь, Лоуэлл? Что Логан способен измениться, хотя и ненавидит это?
— Немного.
Я сажусь прямее и спрашиваю:
— Как ты меня нашёл?
Со слегка смущённым смешком он говорит:
— Ну... давай посмотрим. Сначала я встретился с твоим деканом.
— Деканом Аскоттом? Зачем?
— Я расскажу об этом через минуту. Он оказался не очень полезен. По крайней мере, до тех пор, пока не ушёл из офиса за чем-то, и мне удалось взглянуть на твоё досье.
— Ты просмотрел мои студенческие записи?
— Только ради адреса.
— Мой адрес? Почему?
— Я как раз к этому подхожу, просто дай секунду. Конечно, он не дал мне твой домашний адрес, поэтому я украдкой заглянул…
— ... ты ходил ко мне домой?
Я сижу в кресле, положив руки на подлокотники. Не могу представить себе Лоуэлла и моего отца, встречающихся лицом к лицу.
— Я собирался, но…
— Почему?
— Ава, ты позволишь мне закончить предложение?
— Ой, прости. — Когда складываю руки на коленях и пытаюсь быть терпеливой, то замечаю, что на мне пижама с Губкой Бобом. Начинаю краснеть от смущения, но уже слишком поздно для этого. Я пытаюсь натянуть халат, чтобы прикрыть эти безумные глаза, которые, должно быть, немного отвлекают безупречно одетого агента, сидящего напротив меня.
— В конце концов, мне не пришлось идти к тебе домой, потому что кое-кто пришёл ко мне.
— Кто?
— Прекрасный молодой человек по имени Уоррен Симмондс.
— Что?
Лоуэлл кивает.
— Очевидно, он связался с издателем Логана, чтобы связаться с ним, и тогда они связали его со мной. Он объяснил, что ему нужно…
— ...что именно?
Лоуэлл поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать. Я прикусываю губу.
— Оказалось, мы оба хотим одного и того же. — Прежде, чем успеваю снова прервать его, он говорит: — Что-то вроде примирения между тобой и Логаном.
Я запуталась.
— Уоррен хочет этого?
Лоуэлл снова оценивающе смотрит на меня и тяжело вздыхает.
— Думаю, он хочет, чтобы ты вернулась в прежнее русло: снова была счастлива и, может быть, была одета до полудня, как другие люди.
Тесс, скорее всего, посылает Уоррену ежедневные отчёты за моей спиной. Я не отвечаю ни на один из его звонков, так что, возможно, отчасти виновата.
Пока Лоуэлл поправляет галстук, я туго натягиваю на грудь позаимствованный халат и поджимаю губы.
— Это не самый лучший момент для меня. Я хорошо осведомлена об этом.
— То же самое и у Логана. Я никогда не видел его в таком состоянии.
Несмотря на все усилия оставаться в стороне, я чувствую лёгкое любопытство. Когда позволяю ему подняться на поверхность, оно становится интенсивнее, пока не превращается в беспокойство, а затем разрастается, как сыпь, пока не оказываюсь на грани любви, которую подавляю в течение многих недель.
С дрожью в голосе говорю:
— Мне всё равно.
Лоуэлл поднимает бровь. Я знаю, что это звучит не очень убедительно. Поэтому отворачиваюсь и кусаю ноготь большого пальца.
— Мне всё равно, — тихо говорю я.
— Послушай, Ава. Я знаю, что произошедшее было болезненным, неловким на многих уровнях, испортило твои отношения с семьей, поставило под угрозу твою степень и, возможно, разрушило любовь к Логану и мечты о переезде в Нью-Йорк.
Я смотрю на него, чувствуя, как в животе разгорается пламя гнева.
— Что ты знаешь о моей любви и мечтах? Слышал это от него? Ну, он растоптал всё, что мне было дорого. — Мой голос становится всё выше и выше. — Я знаю о Джесси, Лоуэлл. И о ребёнке тоже. Скажи ему это, когда увидишься с ним в следующий раз. Скажи ему, что он лжец и обманщик и…
— Джесси Майерс? Это старая история, Ава.
— Не такая уж и старая. И он держал это в секрете.
— Специально? Не понимаю, зачем ему это нужно.
— Потому что он трусливый, лживый соблазнитель, вот почему.
Лоуэлл вздыхает и качает головой.
— Я и не знал, что ты так злишься, Ава.
Я скрещиваю руки на груди и хмурюсь.
— Ты хоть знаешь, почему он до сих пор не звонил?
— Потому что он эгоистичный, эксплуататор и ублюдок! Он бросил меня, Лоуэлл. Просто сбежал! — Я начинаю трястись и дрожать, от ярости или отчаяния, не совсем уверена. Может быть, от всего сразу. — В ту ночь Деррик и Кейси включили своё дурацкое видео, а когда я обернулась, его уже не было. В тот ужасный момент его не было рядом со мной.
Но Уоррен прав. В ту ночь он был моей опорой. И Руби помогла мне. И моя кузина Тесс видела меня в эти тёмные, туманные дни. Где был Логан?
— Это отчасти моя вина, Ава, — тихо и серьёзно говорит Лоуэлл. Он прочищает горло. — Я позвонил ему в тот вечер. Потому что его мать умерла. Я заказал ему билет на рейс до Флориды в полночь.
— Что? — Я замираю от недоверия. Это невозможно. Писклявым голосом я говорю? — В ночь художественного шоу?
Лоуэлл кивает.
— Аневризма головного мозга. Логан был опустошен. — Внезапно чувствую себя ужасно. Тошно, эмоционально и эгоистично. Боль распространяется по телу, когда новость проникает в моё сознание.
— Но почему он мне ничего не сказал? Почему не позвонил? — шепчу я.