— Я не говорила… — отчего-то раздражаюсь я. — Макс, — добавляю позже.
— Маакс, — растягивает она, а у меня все внутри переворачивается. — Хочу к Максу! Ты обещала познакомить. А уже сколько? Неделя прошла? А я его даже не видела… — наиграно надувает губы.
И как на зло мой телефон снова оживает. Как и моя подруга… оживляется следом.
— Привет, — произношу неуверенно, отвечая на звонок.
Лёша, что ожидаемо, начинает возмущаться. Ну и, конечно же, зовет снова в проклятый дом своего друга.
А у меня вдруг назревает «гениальнейший план».
Сколько не размышляла о том, как лучше обо всем ему рассказать, поняла только то, что не смогу. Лучше пусть сам все увидит. Нужно лишь спровоцировать Макса и держаться рядом с Лёшей. Идея, конечно, дикая и кажется заведомо провальной, но попытаться стоит.
Девчонки нас не поддерживают и, ссылаясь на личные планы, разъезжаются по домам. Мы же с Маринкой едем к ней приводить себя в порядок, а через пару часов входим в чертов замок чудовища.
Макс на мое появление никак не реагирует. И я почему-то злюсь… Нет, я рада, что он не смущает меня своим вниманием, но раздражаюсь этому лицемерному равнодушию.
И эту нервозность неумышленно перекидываю на озадаченного Лёшу…
До позднего вечера он еще хоть как-то терпит мою молчаливость и отстраненность, но ближе к ночи уже не выдерживает.
— Лин, да что опять не так? — выходит из себя, когда в очередной раз не реагирую на его слова.
— Все нормально, — отвечаю ему.
А сама не могу оторвать взгляд от дивана на террасе. За все время моего пребывания здесь Макс на меня даже ни разу не взглянул. Зато уделяет достаточное внимание моей подруге…
Обхаживает ее по полной программе. Коктейли приносит, мило улыбается, наслаждается ее смехом и ласково касается оголенной кожи на плечах.
Настоящий джентельмен, чтоб его!
Уж я-то знаю, какой он на самом деле. И переживаю за свою подругу…
И когда она поднимается с места и направляется в дом — следую за ней. Нужно ее предупредить. Словно она сама не разберется…
Иду в сторону уборной, догадываясь, что она пошла в туалет, но ее там не нахожу. На кухне тоже никого. Лишь несколько девчонок сидят за барной стойкой и что-то оживленно обсуждают.
Пошла на второй этаж? Странно… но проверить стоит.
Однако не успеваю я даже до лестницы добраться, как оказываюсь в какой-то темной кладовке, прижатой лицом к стене.
Хочу закричать, но рука на моих губах не позволяет даже жалобно пропищать.
Сердце падает вниз, распуская мороз по коже, а затем возвращается на свое место и обдает жарким огнем всю грудную клетку. За короткие секунды срывается на бешеный стук.
Тот, кто посягнул на мое личное пространство, ничего не говорит. Но ему и не нужно этого делать. Я прекрасно знаю, кто находится у меня за спиной.
Его запах мне уже знаком…
Не хочу им дышать, но это попросту не возможно, учитывая то, что мой рот зажат крупной ладонью.
Хочу избавиться не только от его рук на моем теле, но и от собственных ощущений. Жар из груди перекидывается и на остальные участки моей коже. Я буквально горю, задыхаясь и утопая в панике.
Макс не шарит руками по моему телу, лишь крепко держит за талию, прижимаясь сзади. А затем и вовсе удивляет своим заявлением:
— Я с миром, — говорит он и убирает ладонь с моего рта.
Не успеваю произнести и слова, как следом меня оглушает нахальное предложение:
— Давай потрахаемся? — толкается пахом мне в поясницу. — Или мне трахнуть твою подружку?
9
— Что, испугался?
Алина
Макс тяжело дышит, врезаясь грудью в мои лопатки, и ждет ответа.
А у меня не то, чтобы слов подходящих не находится… Я даже думать адекватно не могу! В мыслях полнейший раздрай. Осознавая всю нелепость сложившейся ситуации, как-то глупо улыбаюсь. Из легких рвется нервный смешок.
— Чего молчишь, Русалка? Отвечай, — давит не столько физически телом, сколько голосом.
— А что, по-нормальному не дают? Только силой все получаешь? — умудряюсь язвить, что на меня совсем не похоже.
Макс быстро перемещает одну руку на мою ногу и резко сжимает бедро, а затем расслабляет пальцы и нежно поглаживает кожу.
— Силой? — теперь усмехается он. — Ты даже не связана.
В шоке распахиваю глаза, утыкаясь взглядом в стену и прикидывая мысленно: способен ли он на такое?
— Ты больной извращенец, — шиплю, задыхаясь от нехватки воздуха.
В этой каморке ужасно душно, жарко и нечем дышать. Но, кажется, это заботит только меня.