— Ты права, — не отрицает он, порядком удивляя меня. — И сейчас я хочу совратить и тебя. Ты же не против?
Внутренне вся сжимаюсь, готовясь к тому, что коснется губами оголенной шеи, но этого не происходит.
Он все также держит меня одной рукой поперек талии, а другой сжимает бедро. Чувствую, как кожа покрывается мелкими мурашками, когда ее касается его дыхание. И только.
Он не целует, не облизывает меня как прежде. Лишь ведет головой от плеча до уха, оплавляя горячим воздухом чувствительную плоть.
Жмурюсь, пытаясь ослабить острые ощущения в теле, что с каждой минутой только нарастают.
— Не против? — хрипит в ухо, повторяя свой вопрос.
— Конечно — нет! — сиплю срывающимся голосом. — Против! — уточняю на всякий случай.
Он же… усмехается и кусает мочку моего уха, оттягивая ее и засасывая в рот. Дышит так громко, заставляя вибрировать в напряжении все тело.
А когда прекращает меня терзать — неожиданно выпускает из рук. Но даже и на шаг не отходит.
Срываюсь с места вглубь маленькой комнатки и спотыкаюсь о какие-то ведра и швабры, что с грохотом разлетаются по полу.
— Не подходи! — кричу в страхе, решив, что он снова на меня кинется.
— Спокойно. Не трогаю, — лениво заявляет он. — Живая? — интересуется зачем-то.
Ушибленная нога больно ноет, но я ни в жизни ему не признаюсь. Вместо этого шарю руками в поисках какого-нибудь предмета для самозащиты.
Как на зло ничего стоящего не попадается, и я хватаю какие-то тряпки и пластиковые бутылки.
Резко щурюсь, когда в комнате загорается свет. Макс несколько раз моргает, а затем смотрит на мои руки.
— Забьешь меня тряпкой? — говорит с ироничной улыбкой на лице и надвигается на меня.
Швыряю все это ему в лицо и срываюсь в другой угол кладовки. Напарываюсь взглядом на садовые ножницы и, обрадовавшись, поднимаю их с пола.
Макс останавливается, насмешливо вскидывает брови, качает головой.
— Ты серьезно? Я тебя не собираюсь трогать. Отпустил же, — говорит то, во что я абсолютно не верю.
— Что, испугался? — усмехаюсь я и резко замолкаю, осознавая, что выбрала неправильную тактику поведения.
Зачем провоцирую?
Но слишком поздно осознаю свою ошибку… И когда он одним рывком бросается в мою сторону, я, зажмурившись, кричу что есть силы и размахиваю своим «оружием».
Малой кровью отделаться не удается…
— С-сука… — рычит Макс сквозь зубы, зажимая ладонью свое плечо и переводит ошарашенный взгляд на меня.
Сквозь пальцы вижу следы крови и прихожу в настоящий ужас. Сердце стынет, покрывая морозом все тело. В груди все сжимается от страха и острого сожаления.
Зажимаю дрожащими руками рот и верчу головой, не веря своим глазам.
Не разжимая пальцев на плече, он хватает меня другой рукой за запястье и тянет на выход из кладовки.
— Куда ты меня тащишь⁈ — захожусь в панике.
Особенно страшно становится, когда вижу выражение его лица…
Глаза словно черным дымом затянуты. Брови угрожающе изогнуты. На щеках играют желваки.
Он ничего не отвечает, и я этому даже рада. Тянет на второй этаж по лестнице и толкает в ванную комнату, запирая за собой дверь.
Все также молча кивает на шкафчик на стене около умывальника, а сам опускает крышку унитаза и садит на него сверху.
Шарю по ящикам, нахожу аптечку и высыпаю все содержимое в раковину. Среди пузырьков и различных медикаментов нахожу обеззараживающие средства и бинты. Вооружившись необходимым арсеналом, поворачиваюсь к нему и застываю в нерешительности.
В глаза не смотрю. Впериваюсь взглядом ему куда-то в область живота.
— Вперед, — командует он. — Замаливать грехи.
Хочется ответить что-нибудь едкое, но испытывая некую вину, вовремя прикусываю язык и подхожу к нему ближе.
Пытаюсь как-то удобно пристроиться, чтобы обработать его рану, а выходит все нелепо и дергано. Когда склоняюсь над ним, на лицо спадают волосы, закрывая тем самым обзор.
Не долго думая, падаю на колени и раскладываю свои «инструменты» в ногах. Тянусь к его плечу, и медленно накрываю своей ладонью его пальцы, зажимающие рану.
Он не поддается. Крепко вцепляется в поврежденное плечо, не позволяя мне на него взглянуть.
И я вынуждена перевести свой взгляд, посмотреть на него прямо. В глаза. Чернющие и не обещающие мне ничего хорошего.
— А ты неплохо смотришься у меня в ногах, — заявляет наглец на полном серьезе.
— Идиот, — смущаясь и опуская взгляд в пол, ворчу без какой-либо злости. Что, на самом деле, удивительно…