Но хоть что-то предпринять я должна…
— Что ты тут делаешь? — сиплю глухо.
— Ясно же, — снова скользит липким взглядом по ногам, задерживаясь на трусах.
Внизу живота начинает все пылать от этих прожигающих глаз.
— Извиниться пришел. Готова? Принимать… извинения.
Сдались мне его извинения! Господи, что же делать⁈
Очень хочу прикрыться, но как на зло шорты слишком далеко, а ничего подходящего под руками нет. Приходится их же и использовать…
Макса это действие забавляет, и он ехидно усмехается, а затем улыбается криво. Я бы даже сказала — скалится.
В ужасе думаю о том, какого же черта я не закрыла дверь! Да я даже не подумала об этом, идиотка! Не рассчитывала, что кто-то из посторонних может сюда зайти…
— Боишься меня?
Упрямо вздергиваю подбородок вверх, отчаянно пытаясь выглядеть храброй. Но моя самоуверенность быстро сходит на нет, когда он начинает крадучись, словно зверь на охоте, двигаться в мою сторону.
— Правильно, бойся.
А мне и вправду страшно. Охренеть, как страшно!
Он напирает, я — отступаю. До тех пор, пока не упираюсь лопаткам в стену. Дышу слишком часто, рвано и шатко.
Господи, пусть кто-нибудь постучит в дверь, спугнет его, может!
Правда, я очень сомневаюсь, что Макса сейчас хоть что-то способно остановить. С такими черными глазами только на жертву надвигаться, чтобы убить.
— Быстро выйди из комнаты. Я буду кричать, — не знаю откуда берутся силы, но мой голос звучит очень строго и убедительно. Я и не догадывалась, что он может настолько измениться и быть таким мощным, даже когда тихий.
Но Макс так не считает…
Он лишь хмыкает и усмехается. Но потом вдруг меняется в лице, преображаясь до неузнаваемости.
Резкие черты лица становятся еще острее. Челюсть напряжена так, что я ловлю слуховые галлюцинации и слышу скрип его зубов. В глазах уже не просто огонь полыхает — там развернулась адская бездна.
Я буквально захлебываюсь от страха…
А затем он говорит так, словно зачитывает мне смертельный приговор:
— Отлично… Так даже лучше.
5
— Ты же не потащишь меня силой?
Алина
Когда между нами остается не больше шага, и я уже готовлюсь к смерти, представляя как Макс наваливается на меня своим крупным телом, он вдруг останавливается.
В голове нет ни одной трезвой мысли — их смыло волной паники, образуя там звенящую пустоту. Пребывая в неподвижном оцепенении, не применяю даже жалких попыток позвать на помощь.
И я просто жду…
Не знаю чего. Его дальнейших действий? Что это все какая-то глупая шутка, и он остановится?
Сомневаюсь…
Не в силах оторваться от гипнотизирующих глаз, лишь боковым зрением замечаю какое-то движение снизу.
Сердце трепещет, как у загнанной в угол мыши, но даже жалкий писк застревает где-то в горле. Я практически не дышу.
А затем ощущаю прикосновение его руки…
Кожа на щеке под его пальцами начинает пылать. Ресницы трепещут от остроты ощущений. Веки становятся тяжелыми, но я их упрямо держу открытыми лишь одной силой мысли.
Боже, Боже, что же делать⁈
Макс ведет горячими пальцами вниз по лицу, скользит по пульсирующей в страхе венке на шее, обводит ключицу, оставляя огненный след за собой. Перемещается к груди и стремится ниже по центру, минуя сверхчувствительные участки тела.
Господи, как же мне найти в себе силы и избавиться от этого нервного паралича? Как мне оттолкнуть его⁈
Этот эбонитовый взгляд вселяет в меня лютый ужас. А пальцы, скользящие вниз по животу, распространяют целое полчище мурашек по коже под футболкой.
И когда он доходит до резинки трусов, меня начинает натуральным образом колотить. Губы распахиваются в отчаянном шоке, по телу несутся нервные импульсы.
Что он творит⁈
Словно услышав мой немой крик, он вдруг отрывается от меня. Но не успеваю облегченно вздохнуть, как чувствую его пальцы на ногах. А следом и возобновившееся движение руки…
Только на этот раз он прокладывает путь вверх по внутренней стороне бедра. Медленно. Плавно. Неумолимо сокращая жалкие сантиметры до объятого огнем эпицентра между ног.
И смотрит при этом неотрывно в глаза. Испытующе, цепко, будто требует от меня каких-то ответов. Мне даже кажется, что его дыхание тоже сбилось. Конечно, это и близко не сравнимо с моим, похожим на приступ удушья… Но боковым зрением замечаю, как его грудь под натянутой футболкой достаточно широко раздувается на вдохе и плавно опадает на выдохе.