Нервная усмешка, вырвавшаяся из груди, словно вовсе и не мне принадлежит. Слезы жгут глаза, но я не могу… не могу разорвать этот губительный для моей души контакт.
— А о цветах, которые дарил моей подруге не жалеешь? Ни о чем больше не жалеешь?
— Жалею. О том, что не объяснил тебе всего сразу. Позволил надумать всякий бред и вариться в нем одной.
— Ты пропал на целый день, а потом заявился на день рождения Марины с цветами в руках. Целовал ее…
— Блядь… Да никого я не целовал! Приехал туда только, чтобы увидеть тебя! Поговорить, блядь!
— Перестань…
Опустив голову, смотрю на стекающие по его телу капли. Поддаваясь необъяснимому порыву, касаюсь широкой груди ладонями и чувствую, как загнанно бьется его сердце.
Макс перехватывает мои руки и переплетает наши пальцы. Сжимая их, вынуждает снова посмотреть ему в глаза.
— Прекращай придумывать то, чего не было. И пойми уже, наконец, главное — только ты, — выделяет последние слова с какой-то особой чувственностью. — Я, блядь, с ума сходил эту неделю… Даже не представляю себе, что могу тебя потерять. К тебе вернулся. Только к тебе…
Может и стоило бы не принимать его слова так близко… Но я не могу не чувствовать то, как отзывается на них мое сердце. Как они заполняют меня жгучей радостью…
— Поцелуй меня, — роняю тихо, озвучивая просьбу, которую обычно слышала от него.
Успеваю заметить, как уголки его чувственных губ приподнимаются, прежде чем закрываю глаза и ощущаю прикосновение к своим губам.
60
— Мой дом теперь здесь. Рядом с тобой.
Макс
Добавляю холодной воды, как только Алина покидает душевую кабинку. Смотрю, как берет в руки полотенце и не решается снять с себя мокрое белье.
— А ты не выходишь? — растерянно косится на меня. — Я бы хотела… переодеться.
Забавно наблюдать, как она смущается, учитывая то, что я уже ни раз видел ее обнаженной.
— Переодевайся, — толкаю глухо.
С минуту прожигаем друг друга напряженным взглядом, после чего она хмурится и оборачивается в полотенце прямо поверх нижнего белья. Зацепив мой халат, быстро скрывается за дверям, оставляя меня одного.
Пока стягиваю с себя мокрые трусы, нервно усмехаюсь, осознавая, что сам, блядь, не лучше. Вот только я по каким-то причинам не хотел смущать ее, решив остаться в боксерах.
Выходя из душа, замечаю Алину в кухонной зоне. Перевожу взгляд на засохшую розу в стакане, которую она гипнотизирует взглядом, стоя у окна, и раздраженно поджимаю губы.
— Это ничего не меняет, — выдыхает потухшим голосом, даже не посмотрев на меня.
В несколько шагов оказываюсь у нее за спиной и, схватив за плечи, разворачиваю ее к себе лицом.
— В смысле? — рублю не особо мягко, охреневая от нелепого заявления.
Готов возразить, привести херову тучу противоречий ее словам, но все они теряют смысл, когда вижу в ее глазах уверенность и отчужденность.
— Когда ты уезжаешь? — спрашивает вроде бы спокойно. — Завтра… послезавтра… или, может быть, через неделю? Сколько дней ты решил выделить для меня? — лупит с размаху холодным тоном. — Знаешь, я ведь сама во всем виновата. Надо было еще тогда задать тебе эти вопросы… Когда позвал меня на свидание.
Злюсь… Блядь, конечно же злюсь!
Хочется снова напомнить обо всем, что сегодня сказал. Десятки раз повторить, что не отпущу уже ее… Но вместе с тем понимаю, чем обоснованно это недоверие, и моментально остываю.
Скольжу ладонями по плечам и притягиваю Алину за талию ближе к себе. Склонившись, тянусь к шее и втягиваю запах ее тела вперемешку с моим гелем для душа.
— Не уеду я, Алин. Здесь остаюсь, — припечатываю уверенно и касаюсь губами кожи, что вмиг покрывается мурахами.
— Не уедешь? — отшатывается, недоверчиво вглядываясь в мое лицо.
— Нет, — усмехаюсь, наблюдая за ее растерянностью и добавляю в том же тоне: — Готова терпеть меня каждый день?
Алина все так же настороженно смотрит на меня и ничего не отвечает.
Стоило бы дать ей хотя бы немного времени свыкнуться с этой мыслью, но я чертову неделю с трудом тянул, в ожидании этого дня, когда, наконец, снова увижу ее.
— Останемся сегодня здесь?
— Не могу… — хмурится, закусывая нижнюю губу, словно раздумывает. — Мне завтра на учебу нужно.
— Встанем пораньше, отвезу.
— Макс… — шелестит взволнованно, когда тяну ее за собой в сторону спальни.
Вроде бы хочет возразить, но не может скрыть смущенную улыбку, пока перемещается вместе со мной на кровать.