Мейв с мольбой смотрела на Кирана и сжимала его руки. Киран пожал в ответ ее руки.
– Это может оказаться мне не по силам, Мейв. Англичанам в Пейле предписано послать всех взятых в плен мятежников в замок Малакайд, где с ними будет разбираться парламент.
Мейв резко вырвала свои руки из ладоней Кирана.
– Это означает, что они приговорят их к смерти.
Он не счел нужным ей лгать.
– Скорее всего, это так.
– А вы, я уверена, хотели бы быть в глазах короля Генриха бесстрашным героем, подавившим восстание. Какой почет это вам принесет, какое уважение! И все это за счет брата собственной жены!
Киран был в отчаянии.
– Думаете, я мечтаю о славе, которую получу после этого проклятого мятежа? Я случайно наткнулся на Флинна как раз в тот момент, когда он поджигал подмостки у лангморской стены. Мне хотелось убить его за такое вероломство, за то, что он подвергает вас опасности. Но я не сделал этого только потому, что пощадил ваши чувства. Но вам, я вижу, на это наплевать.
Мейв молчала, высоко держа голову.
Киран был взбешен:
– Почему вы не хотите понять, что, участвуя в мятеже, Флинн сам приговорил себя? Он добровольно решил внести свой вклад в зловещий замысел, который предполагал убийство множества ни в чем не повинных людей и превращение в руины их жилищ. Вы считаете, что это должно сойти ему с рук?
– Но ведь ничего страшного, в конце концов, не случилось, – возразила она. – И он все равно должен из-за этого умереть?
– Флинн не успокоится, пока не увидит, как льется кровь англичан. Я не могу пощадить его для того, чтобы в дальнейшем он смог убивать других людей.
Сказав это, Киран повернулся и, выходя из комнаты, хлопнул дверью. Когда наконец его гнев остыл, на смену ему пришли душевная боль и отчаяние. Он размышлял о том, что англичанам и ирландцам нельзя вступать в брак между собой. Достаточно вспомнить его собственных родителей. И как ни горько ему было сознавать, их союз с Мейв в очередной раз подтвердил эту истину.
– Что ты задумал? – спросил Арик у Кирана на следующий день, когда они объезжали стены крепости, осматривая, не повредили ли их мятежники.
– Проклятие! – ругался Киран, сжимая в руках поводья. – Что мне еще остается делать? Если я передам Флинна в замок Малакайд вместе с остальными мятежниками, меньше чем через неделю парламент приговорит его к смертной казни. Я уже получил соответствующие послания из Дублина, где сказано, что все оставшиеся в живых мятежники через неделю должны быть у них. Но если я исполню свой долг гражданина, Мейв никогда мне этого не простит.
Арик хотел напомнить другу, что отказ подчиниться будет расценен всеми как предательство, но предпочел промолчать об этом. Он понимал, какой непростой выбор стоит сейчас перед Кираном, который не хочет терять свою дорогую супругу вскоре после свадьбы.
Однако Арик полагал, что его друг – наполовину ирландец – может совершить ошибку. Флинн – опасный противник, которому нечего терять и который ни перед чем не остановится. Он ни за что не откажется от идеи мятежа и будет биться до последней капли крови.
– Что ты будешь делать с Флинном, если оставишь его в Лангморе, как ты намереваешься?
Киран пожал плечами. В последние дни он осунулся и постоянно был мрачен. Арик надеялся на то, что в скором времени неприятности Кирана закончатся. Мейв, без сомнения, поймет, в какое непростое положение поставила мужа, оказавшегося между двух огней. Если Киран примет ее сторону, он рискует вызвать гнев короля.
К тому же его горячо любимая жена Гвинет временами доказывала Арику, что в вопросах, связанных с женщинами и с чувствами, логика подчас оказывалась бессильна.
– Не знаю, что делать, – сказал Киран. – Пока я располагаю сведениями о том, что мятеж повсеместно потерпел поражение. Три четверти мятежников либо убиты, либо взяты в плен. Их вооружение примитивно. У них нет опорных пунктов и недостаточно денежных средств, чтобы их обеспечить. Все это говорит о том, что, пока в Пейле не укрепится власть Англии, я мог бы держать Флинна в подземелье в Лангморе.
– На это могут уйти годы, – заметил Арик.
– Да. Но по крайней мере Флинн будет жив и здоров.
Кивнув, Арик спросил:
– А что, если кто-нибудь из жителей Пейла или, не дай Бог, сам король Генрих узнает о том, что ты сделал?
Киран, стиснув зубы, смотрел прямо перед собой.
– Я… – Он вздохнул. – Полагаю, я готов к тому, что меня за это повесят.
– Ты готов пойти на такой риск только ради того, чтобы Мейв на тебя не сердилась?
Киран невесело рассмеялся:
– Знаю, со стороны это выглядит в высшей степени глупо. Это решение… Это решение идет вразрез с логикой. Но я не стану причинять боль Мейв.
Арик понимал, какие чувства движут Кираном.
– Тогда поступай, как считаешь нужным. Мы с тобой скрепили кровью клятву во взаимной верности, а значит, стали братьями по крови, – сказал Арик, протягивая Кирану руку, на которой был заметен тонкий шрам. – Вернувшись в Лондон, я помогу тебе, чем смогу. Я отправлюсь туда на будущей неделе.
– Что ты задумал? – Киран удивленно посмотрел на Арика и нахмурился.
– Я скажу королю Генриху, что мятеж подавлен и что все его предводители получили по заслугам.
– Нет, ты не можешь! – Киран остановил лошадь. – Этот обман грозит тебе смертью.
Арик улыбнулся:
– Но я решил рискнуть, чтобы помочь тебе, брат.
Киран молчал, размышляя над его словами, потом кивнул:
– Мне повезло, что у меня есть такие друзья, как вы с Дрейком.
– Главное, никогда не забывай об этом, – пошутил Арик.
Глава 15
Всю неделю Мейв не выходила из своей комнаты. По утрам ее тошнило. По вечерам наваливалась смертельная усталость.
Днем… Она избегала встречаться с Кираном. Не хотела его больше видеть, потому что гнев лишал ее последних сил. Она знала, что ее поведение было не чем иным, как трусостью, но ничего не могла с собой поделать. Она постоянно думала о непростой ситуации с Флинном и о его аресте.
Мейв подошла к окну. Она смотрела на дождь и вздыхала. Почему, решив принять участие в мятеже, ее брат прибегнул к таким крайним мерам? Ведь до этого они медленно, но верно продвигались вперед по дороге свободы, совершая небольшие кражи документов и провизии, которые везли в английские цитадели.
А потом Флинн и остальные потеряли терпение. Их планы были безрассудны. Она злилась на своего неразумного брата. К аресту его привели глупость и заносчивость.
Киран, ни минуты не раздумывая, отправил его в темницу. Он не чувствовал ни малейшего раскаяния по этому поводу.
«А мог ли он поступить иначе?» – спрашивала себя Мейв.
А что сделала бы она на месте Кирана? Разумеется, пощадила бы Флинна. Хотя бы для того, чтобы не обагрить руки кровью. Но, как совершенно справедливо заметил Киран, идет война. Отдельно взятые жесты милосердия могут привести к тому, что на свободу выйдет человек, который позже нанесет тебе удар из-за угла.
Мейв покачала головой, не желая в это верить. Флинн не нападет на Кирана без причины.
А если все-таки нападет?
Мейв вспомнила день первого появления Кирана в Лангморе. Как он угодил в грязную яму и как Флинн нацелил на него лук. Флинн не моргнув глазом убьет ее мужа.
Да, он это сделает.
Но как бы то ни было, Флинн – ее брат. Неужели это ничего не значит для Кирана?
Или тот факт, что Флинн пытался поджечь Лангмор, в глазах Кирана перечеркивал кровные узы, которые связывали ее с братом?
Мейв была в смятении. Целый день ее мысли крутились вокруг одного и того же. Но она никак не могла распутать клубок, в котором ее родственные чувства переплетались с разумом. Этот клубок был полон противоречий, от которых сердце Мейв разрывалось на части.