Его мать презирала грубые, варварские манеры отца – любовь к сражениям, отсутствие нарядной одежды, невоздержанность в словах и выражениях. Отец часто прибегал к брани, стараясь доказать свою мужественность и властность. Киран так и не понял, чего хотел добиться Десмонд, – желал ли он произвести впечатление на свою жену или хотел еще больше ее от себя оттолкнуть.
Подгоняя лошадь, Киран подъехал к руинам замка. Увидев унылое зрелище, он оцепенел. После пожара кровля во многих местах обвалилась. Почерневшие стены были молчаливыми свидетелями отчаяния. Киран в очередной раз спрашивал себя, зачем он сюда пришел. На него нахлынули воспоминания, которые он больше двадцати лет прятал в глубинах своей памяти. Здесь, в Болкорти, на него нахлынули эти страшные воспоминания.
Ему хотелось поскорее покинуть это место. Однако что-то непонятное, что было в этом заброшенном месте, заставило Кирана слезть с лошади, пройтись по траве, которая росла там, где когда-то был деревянный пол, и прикоснуться к старым обрушившимся стенам.
И вдруг, словно по волшебству, в его воображении предстал образ отца, который кричал на мать. А она смотрела на мужа с вызовом и в одной руке сжимала Библию, а другой перебирала четки. Десмонд называл ее шлюхой, обвиняя в том, что она спала со всеми его родственниками без разбора. Киран прекрасно помнил, что его отец сам то и дело делил ложе с разными женщинами, живущими в замке. А его мать, напротив, придерживалась строгих религиозных норм.
А однажды завязался настоящий бой. Джоселина сказала, что ее родственники, потеряв терпение, явились, чтобы освободить ее от гнета. Десмонд поклялся, что не даст ей уйти, а затем ударил ее. И это случилось уже не в первый раз. Кирану было тяжело вспоминать, что случилось дальше. Какой в этом прок? Прошлое исправить невозможно, так же как невозможно стереть его из памяти.
Киран опасался, что, если поступит по велению сердца и вернется, Лангмор постигнет участь его родного Болкорти. Дом наполнится ненавистью, рано или поздно обитатели покинут Лангмор, и он станет заброшенным. Киран не желал, чтобы дорогая его сердцу Мейв была такой же несчастливой, как его родные.
Если он возвратится в Лангмор, Мейв еще сильнее возненавидит его. Киран не перенесет этого. Ведь он ее любит.
Уж лучше он до конца жизни будет по ней тосковать, зная, что сделал все, чтобы Мейв была счастлива. Возможно, в дальнейшем это послужит для него утешением.
Неделю спустя в Лангморе воцарились тишина и спокойствие.
По ночам Мейв тихо плакала в подушку, боясь разбудить Фиону, которая спала в той же комнате.
В то утро Мейв, проснувшись, лежала на постели с закрытыми глазами и думала о своем муже, которого никак не могла забыть.
Если бы она и вправду могла заставить себя ненавидеть Кирана, ей было бы намного легче. Но безжалостное сердце Мейв не подчинялось ее воле. Оно не слушало увещеваний разума и тосковало по Кирану. Мейв не хватало плутовской улыбки мужа и его нежных прикосновений. Мгновения счастья, которые Киран и Мейв пережили вместе, невозможно вычеркнуть из памяти.
Однако ее разум вновь и вновь напоминал об отвратительной сделке, которую Киран заключил с королем Англии, и еще о том, что Киран наверняка не раз лгал Мейв, пуская в ход свои неотразимые чары. Киран знает, что именно женщины желают услышать от мужчины, и говорит им это. Но сердце его при этом остается холодным. С момента их первой встречи Мейв осознавала, что попалась в его ловко расставленные сети.
– Ты спустишься к завтраку? – спросила Джейна, заглянув в дверь и прервав размышления сестры.
Мейв взглянула на кровать Фионы – она была пуста. Значит, сейчас уже позднее утро, решила Мейв.
Тяжело вздохнув, она ответила:
– Нет, мне что-то не хочется есть.
– Ты должна набираться сил ради будущего ребенка, – уговаривала Джейна. – Разве ты не хочешь, чтобы он родился здоровым? Твой будущий сын нужен Ирландии.
Мейв кивнула. В глубине души она сознавала, что сестра права, но отъезд Кирана и ее неразделенное чувство к мужу сломили дух Мейв, и ее сердцем овладело уныние.
Джейна нахмурилась. Подойдя к Мейв, она спросила:
– Ты скучаешь по нему?
Мейв кусала губы и молчала. Она держалась из последних сил, стараясь не разрыдаться. Киран не заслужил, чтобы по нему лили слезы. Да, временами он способен на доброту и благородство, если это ему выгодно. Но такие, как он, не способны любить. Киран никогда не сможет поставить желания Мейв в один ряд со своими собственными честолюбивыми устремлениями. Никогда не будет до конца искренним с Мейв, не будет доверять ей свои тайные помыслы, не будет объяснять, почему поступает так или иначе. Такой мужчина не стоит ее слез.
Но она ничего не может с собой поделать. Она тоскует о нем.
– Не знаю, что именно произошло между вами, но я…
– Не говори больше ничего. Я справлюсь с собой. Я выдержу.
– Мейв, по-моему, Киран любит тебя. Это не просто мужское вожделение, сестричка. Не забудь: он спас жизнь Флинну и до сих пор хранит в тайне то, что наш брат находится в Лангморе. Киран даже позволяет нам навещать его в темнице. Разве прежний граф пошел бы ради нас на такое?
Что? Ее собственная сестра защищает врага? В их собственном семействе зреет мятеж и наступает разлад? Ну уж нет! Мейв не собирается с этим мириться.
– Киран – мой муж, а за прежним графом я не была замужем! – вскричала Мейв. – Если бы он мне лгал, меня бы это нисколько не задевало. Киран стоял и молча смотрел на то, как казнят Куэйда. Он заключил сделку с королем, обещая подавить восстание и зачать ребенка, чтобы в конце концов заслужить свободу и отправиться туда, куда он хочет. А мне он не сказал ни слова об этой постыдной сделке! Разве я не имела права об этом знать? Зачем мне нужен такой мужчина?
Джейна присела на краешек кровати рядом с Мейв.
– Он уехал из Лангмора по собственной воле или ты прогнала его?
Мейв замялась.
– По своей воле, только…
– Вот видишь, – продолжала Джейна. – Он передал Флинна в руки англичан, сознавая, что это еще больше возвеличит его в глазах короля и укрепит его влияние в Пейле?
– Нет, не передал… Однако…
– По-моему, сестра, это не он тебя оставил. Ты сама дала ему от ворот поворот. Стоило тебе услышать об этой проклятой сделке, как ты испугалась, что мужчина, которого ты любишь, бросит тебя, и поэтому решила сама выдворить его. Думала, тебе от этого будет легче?
Мейв притихла. Она молчала, пристыженная. Неужели она и вправду сделала то, в чем ее обвиняет Джейна? Ее охватило отчаяние. Аза отчаянием последовал гнев.
– Он уехал совсем не потому, что я его выгнала. Киран всегда поступал так, как ему заблагорассудится.
– А на этот раз он сделал, как ты захотела? Киран любит тебя, Мейв. Он не желает; чтобы ты презирала его и в нем сомневалась. Твой муж предпочел уехать, чтобы не расстраивать тебя.
– Почему ты его защищаешь? – удивилась Мейв. – Ведь он англичанин и явился сюда, чтобы нас поработить.
– Будь это так, он истребил бы множество народу, остальных превратил бы в слуг, бросил в темницу, морил голодом. А он вместо этого сделал тебя своей законной женой. Он любит тебя, заботится о тебе, печется о процветании Лангмора. Киран помогал тебе принимать у меня роды, спас жизнь нашему брату Флинну. А что касается его сделки с королем, он заключил ее до того, как с тобой познакомился.
– Но он ни словом не намекнул мне об этой сделке! – стояла на своем Мейв.
– А если бы рассказал, что бы от этого изменилось? – Джейна погладила Мейв по руке. – Ты сможешь отвергнуть его из-за этого? Думаю, нет. Ты боишься влюбиться в него, потому что не хочешь, чтобы в конечном итоге он оставил тебя.