— Просто… просто скажи мне. Я должна знать, прежде чем это станет еще сложнее.
— Сложнее для кого? — мой голос был таким, каким я хотел видеть свое сердце. Твердым, как чертова рубцовая ткань.
— Я… Ты. Мы оба? Я не знаю. Мне просто нужно, чтобы ты сказал мне гребаную правду. Потому что, если ты сделал все это, чтобы сделать меня слабее, я клянусь богом… и, если я позволила тебе…
Рыдания вырывались из ее горла, и ее кулак слабо ударил меня в грудь.
— Дэггер, скажи мне правду. Я заслуживаю этого.
Тавия заслуживала большего. Гораздо большего.
— Я ничего не знал.
Я вздохнул.
— Это правда, пара. Я не знал… но подозревал, что омеги могут объединиться с людьми, чтобы восстать против короля. Может быть, даже хотел этого, где-то глубоко внутри. Меня тошнило от их страданий. Надоело смотреть, как ты впустую работаешь, стирая пальцы до костей. Надоело быть врагом. Надоело быть посередине. Разделение между городом и Бесплодными землями. Это проклятая правда. Но когда они напали, и я увидел, что они сделали с омегами… Я решил, что сделаю все возможное, чтобы освободить ваших людей.
У Тавии перехватило дыхание.
— Они не хотят, чтобы их освободили.
— Я знаю.
— Но ты не думаешь, что они там в безопасности.
— Нет. Я думаю, что этот союз с омегами существует до тех пор, пока они не получат над ними полный контроль. Тогда они будут делать с ними все, что им вздумается. Использовать их. Заключать в тюрьму. Кто знает. Это может быть хуже, чем Бесплодные земли, когда все сказанное будет сделано. Мы просто не знаем, и я не хочу рисковать, доверяя им. Не тогда, когда это касается тебя.
Тавия посмотрела на меня, и я понял, что она обдумывает мои слова. Не было никакого способа доказать то, о чем я думал о человеческом замке, и было ли то, что я подозревал, правдой. У меня не было ничего, кроме подозрений и инстинкта, чтобы продолжать. Но их было достаточно, чтобы заставить меня сомневаться во всем.
— Что ты скажешь Аделаю?
— Я не знаю.
— Союз стаи хрупок, — тихо сказала она. — А что, если… что, если он создаст еще одно Разделение?
Ответ был прост. Дважды думать не пришлось.
Я поднял руку, коснувшись нахмуренной складки в уголке ее глаза.
— Мы уйдем. Мы покинем это место и уведем каждую омегу через каньон к человеческому замку.
Ее взгляд смягчился.
— Ты сделаешь это?
— Я не позволю тебе снова страдать. Клянусь тебе, Тавия. Никогда больше.
Она сглотнула и сморгнула влагу с глаз, прежде чем та успела упасть.
— Но ты считаешь, что люди опасны.
— Только если мы им позволим. Но мы не будем. Если до этого дойдет.
Наши взгляды оставались прикованы друг к другу в течение бесчисленных мгновений, пока Тавия обдумывала то, что я говорил. В конце концов, она опустила голову мне на грудь, и вокруг нас воцарилась тишина бункера.
— Дэггер?
— Хм.
— Ты думаешь, до этого дойдет?
Я провел рукой по ее волосам и запечатлел долгий поцелуй на ее макушке, прежде чем ответить единственным известным мне способом.
— Будем надеяться, что нет, пара.
Глава 16
Тавия
В первый день после своей течки, я всегда чувствовала себя свободной, но не так, как в этом месяце. Я никогда не покидала относительно безопасного бункера. Какими бы убогими не казались Бесплодные земли, но в свете раннего утра после моего отсутствия, всегда были моим убежищем. Я знала здешние законы. Я могла их победить. После поездки в человеческую крепость все изменилось.
Я вернулась домой, как пара Дэггера, и это чертовски меня напугало. Все в Бесплодных землях выступали против Разделения. Это было легко, потому что это разрушило наши жизни. Но только несколько омег были достаточно храбрыми, чтобы высказать свое несогласие, и я больше всех кричала об этом.
Мои люди увидят во мне предателя, когда я буду идти рука об руку с Дэггером, завернувшись в пропитанные сексом простыни, которые мы забрали из бункера. Те простыни, из которых я свила гнездо, чтобы связаться с ним. Мое тело переполняли множество эмоций, но стыда и сожаления среди них не было.
— Тавия!
Мариэллен, мать Джейкоби, подбежала ко мне и ахнула, увидев, с кем я. Она прикрыла рот рукой и отступила на шаг.
— Отойди от нее! Ты не можешь обращаться с ней как с животным! — голос Мариэллен дрожал, когда она упрекала Дэггера.