В темно-синей униформе.
Парень молча занес три кресла, вместо двух, прошелся по полу специальным пылесосом. Все убрал до мелкой древесной щепки. Поклонился Артару, мне и скрылся за дверью, плотно закрыв ее за собой.
- А третье кресло, чтобы сломать? - уточнила я.
Артар посмотрел на новые предметы мебели и вдруг расхохотался. А следом и я. Истерически, но хотя бы не испуганно.
Когда мы оба немного пришли в себя, напряжение слегка схлынуло. У меня все еще внутри сжималась тугая пружина. Но дышать сразу стало полегче. Я даже не замечала, что раньше едва делала вдох и следующий уже давался ценой неимоверных усилий.
А теперь вдруг вдохнула полной грудью.
Артар взял новое кресло, потряс им над головой, словно подтверждал мои слова и сел.
- В общем так. Я предлагаю следующее. Я организую ничью с Г енрихом. А ты участвуешь со мной послезавтра в танцах.
- Боитесь проиграть спор бете? Не к лицу могучему Артару Ревскому?
Признаюсь, тут я переборщила. Остапа несло. Но, кажется, мне было еще до такой степени страшно, что все запреты разом слетели. Так человек, за которым гонится убийца с ружьем, бежит по осколкам стекол или раскаленным углям. Ни на минуту не притормаживая.
Для Артара были свои осколки, свои угли, свое ружье и побег.
Я это видела, ощущала и, наверное, именно поэтому еще могла с ним более -менее нормально общаться. Не закрываться окончательно и не пытаться сбежать.
Ревский сломал очередное кресло. Выбросил в коридор и взял себе новое.
- Пригодилось! - констатировал он сквозь зубы.
Я молча отпила немного вина. Артар дал мне время сделать несколько глотков и, когда бокал вернулся на столик, кивнул. Мол, теперь продолжим.
- Думаешь ничья с Г енрихом, которого я раз двадцать уже бил по разным поводам меньший удар по моей репутации, нежели проигрыш моему бете? О котором - мне стоит лишь приказать - и никто никогда не узнает?
Артар вскинул густые брови, и я поняла, что сморозила глупость.
Устало откинулась на спинку кресла.
Я устала сопротивляться: невероятному обаянию Ревского, его напору и собственным эмоциям. Которые накатывали штормовыми волнами и жалили адреналином.
То мне становилось жарко и душно от присутствия Ревского. То потели ладони, а то в голове били ошалелые гонги. Он мне и нравился, и пугал. И отталкивал, и притягивал.
И сейчас я совершенно не понимала - какие чувства сильнее других. Все смешалось в дикий, бурлящий коктейль, и я просто замучилась в нем разбираться.
- Понимаю. Я тебя подавил. Морально, - рублеными фразами сквозь зубы процедил Ревский.
- Это извинение?
Я думала он опять сломает кресло. Потому что Артара аж подкинуло на месте. Он сделал пару кругов по номеру, сжимая и разжимая кулаки и глядя так, словно сейчас разнесет здесь все в пыль. Буквально камня на камне не оставит.
Я обхватила себя руками и только наблюдала, боясь шелохнуться.
Ревский заметил. Остановился, прожег взглядом и, казалось, сейчас в его голове проносятся такие забористые ругательства, что мне и представить страшно.
Я даже моргать перестала.
Ревский медленно выдохнул, вернулся в кресло и ответил:
- Это объяснение. Мне не за что извиняться. И ты это прекрасно понимаешь.
Я не стала подтверждать его слова или же спорить.
Решила сойти со скользкой темы. Потому что Артар вновь с силой сжал подлокотники кресла. Кажется, это был его любимый способ сбросить напряжение. И мне даже думать не хотелось - во сколько все это обойдется отелю. Потому что Ревский - здешний хозяин и платит за свои развлечения сам.
- В общем, так. Я сделал тебе предложение. Как будешь готова ответить, заходи. Любой из моих служащих отвезет тебя ко мне. Только скажи.
С этими словами Артар вылетел из кресла так, словно он вовсе и не громадный мужчина недюжинного веса, а тот же нэнги, способный летать. Рванул к двери и скрылся, не прощаясь, не оборачиваясь.
Замок щелкнул второй раз за последние полчаса.
Я понимала, даже не так - чувствовала, что разговор дался Ревскому нелегко. Несколько кресел, превращенных в обломки, тому яркие свидетели. Но мне и самой было непросто. От спазмов заныли спина и шея. Икры тоже свело судорогами. Под лопатками разливалась боль напряжения.
Я прошлась по балкону, пытаясь успокоиться.
Сердце не гремело - оно грохотало, заглушая все звуки вокруг. Даже навязчивый стрекот каких-то насекомых, что не умолкал тут ни днем, ни ночью.
Я вцепилась в перила и всматривалась в морскую гладь
Волны устремлялись навстречу скалам, гладили их, словно мягкой кошачьей лапкой и время от времени шлепали, как нашкодивших детишек.