Одним резким выпадом он схватил меня за руку и, с силой сжав запястье, заставил разжать кулак.
С губ моих сорвался вскрик. Поморщившись, я попыталась вывернуться, но он и не думал разжимать пальцы. Пристально осмотрел ладонь и, не выпуская, заставил меня сделать шаг к себе.
— Не знаю, что ты натворила, девочка, — сказал он тихо, убирая волосы с моей щеки. — И не уверен, что хочу это знать. По крайней мере, сегодня.
Найдя репейник, он попытался высвободить его, однако не смог.
Дар речи у меня пропал, во рту пересохло. Сглотнув, я облизнула сухие губы и тут же поняла, что зря сделала это.
— Сегодня у меня вообще нет желания что-то выяснять, — он задрал мою голову, осматривая лицо точно так же, как в кабине. Так, будто я была выставленной на продажу лошадью. Задел пальцем нижнюю губу и посмотрел зубы.
— Перестаньте! — не выдержала я и оттолкнула его руку. — Я вам не…
— Что ты? — не дав мне договорить, переспросил он и, ощутив моё бессилие, кивнул. — Что? Ничего, Ева. У тебя проблемы. Большие проблемы.
Я молчала. Молчала, потому что он был прав — у меня проблемы. Вот только что-то подсказывало, что, если я не буду осторожной, они могут стать больше. Потому что этот мужчина… Руслан… Кто он?
Во мне сплелись страх, неуверенность и гнев. Судорожно пытаясь понять, что делать, я так и стояла, смотря на него в то время, как он буквально пронзал меня взглядом. Глаза у него были тёмно-карие, почти чёрные, и эта чернота пробиралась в меня ощущением тревоги, какой я не испытывала никогда прежде.
Длилось это с минуту, может быть, даже дольше, и с каждым остающимся позади мгновением становилось только яснее — он не тот человек, который способен помочь мне. Нет. Он… от таких как он нужно держаться подальше. А я…
Руслан опять дотронулся до моих волос. Провёл от самого виска до плеча и сгрёб несколько прядок в кулак. Зажал, выпустил и, собрав снова, пропустил их между пальцами.
— Приведи себя в порядок, — приказал он жёстко.
Я знала — ослушаться, когда мужчина говорит подобным тоном, значит нарваться на наказание. Всё же высвободив из прядей один из запутавшихся в них репейников, Руслан кивком указал на противоположную стену.
— Там ванная, зверёныш. Если не сможешь разобраться с этим, — с силой дёрнул, — обрежь их.
Одновременно с его последними словами я, болезненно вскрикнув, отшатнулась к самой стене. Волосы, проскользив по его ладони, чёрными змейками хлестнули меня по ноге.
— Ты меня поняла? — не повышая голоса, спросил он.
— А если я не сделаю этого? — поинтересовалась в ответ на выдохе, дав части гнева вырваться наружу.
Руслан не ответил. Вместо этого внимательно посмотрел мне в лицо и проговорил ещё жёстче, хотя несколько секунд назад мне казалось это невозможным:
— Не сможешь распутать, отрежь. У тебя есть пятнадцать минут.
Сказав это, он скрылся в кабине. Спустя ещё несколько секунд я услышала, как хлопнула дверца, и только теперь смогла сделать нормальный вдох. Пятнадцать минут…
Несколько секунд я так и стояла у стены, пытаясь прийти в себя после всего случившегося за последние часы.
Поёжилась, только теперь понимая, насколько сильно замёрзла. Ступила на мягкий, устилающий пол ковёр и почувствовала, как стопы утопают в ворсе. Если бы не знала, что эта комната находится внутри похожей на небольшой автобус машине, ни за что бы не догадалась…
Услышав какой-то шум, порывисто обернулась. Дождь… Упругие струи дождя, брошенные порывом ветра прямо в лобовое стекло. От паники и испуга сердце опять подскочило к горлу, взгляд невольно зацепился за постель. Комком на ней лежал плед, край одеяла спадал на пол. Принюхавшись, я ощутила незнакомый свежий запах. Метнулась к шкафу и, открыв, оглядела полки.
Снова этот звук.
— Ветер, Ева… — выдохнула я, пытаясь успокоить саму себя. — Это просто ветер играет с дождём.
Не зная, что хочу найти, перебрала первую стопку, за ней вторую. Вытащила объёмный чёрный свитер. Мягкий… Никогда в жизни не держала в руках ничего подобного. Эта комната… Она вообще была странной, не похожей ни на одну из комнат дома, где я прожила всю свою жизнь.
Запах, мягкий ворс ковра, аккуратные ручки шкафа, вещи, что мне попадались. Даже скомканный на постели плед…
Распахнув вторую дверцу, я увидела перекладину с вешалками. Схватила что-то напоминающее куртку и бросилась прочь, но уже в дверях обернулась.
На небольшой тумбочке возле постели лежал кошелёк.
— Господи, прости меня, — прошептала и, вернувшись, взяла его.