Кто он?
— Спасибо за предложение и спасение… но всё же я не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством… при таких обстоятельствах…
Я совершенно серьёзно собиралась встать и выйти из дома, как все нормальные люди — не скрываясь. Это временное помешательство прошло быстрее, чем я встала с банкетки.
— Не беспокойся об этом, я обещал помочь…
— Но я не смогу оказать ответную услугу, потому что собираюсь вернуться домой, — невежливо оборвала его возражение.
— Как?
И снова ноль любопытства, будто ответ его интересовал в последнюю очередь, будто этот город — та же клетка, и из него не вырваться, если не выпустит хозяин. И будто этот хозяин — этот парень в инвалидном кресле.
На секунду зажмурилась, чтобы отогнать нелепые мысли. Просто я у него дома в очень зависимом от него положении, остальное — бред воспалённого от страха разума.
— Обращусь в русское посольство в Трабзоне, — ответила, собрав всю смелость.
Неожиданный смех Кемрана неприятно кольнул под сердце новым предчувствием. Скупой на эмоции парень развеселился не на шутку. И было в этом веселье что-то зловещее и издевательское. По коже прошёлся мороз, испарина превратилась в тонкий панцирь, что сковал крепче стальной брони.
— Логично. Извини, это был глупый вопрос, — наконец, отсмеялся Кемран. — Ты пешком туда собралась?
— На автобусе.
Это была ложь. После смеха парня мне совершенно расхотелось откровенничать. Я рассчитывала добраться до Трабзона пешком по берегу моря. Сто километров для отчаянной беглянки — не такое уж большое расстояние. Мозг лихорадочно соображал, не взять ли такси и добраться за час, но почему-то я была уверена, что эта затея провальная. А я ещё и привлекаю внимание светлой кожей и волосами — туристы здесь не останавливаются, а приезжают на экскурсии, и точно не топают целенаправленно вдоль государственной трассы. Наверняка мои надзиратели, раз уж сообразили искать меня по домам, додумаются, что я рвану в посольство. Логично предположить, раз я украла деньги, то воспользуюсь машиной, значит, меня могут уже встречать у посольства. И лучше я потяну время и явлюсь туда через два-три дня, когда уже подумают, что я решила добраться до Антальи. Или со мной что-нибудь случилось.
А со мной и случилось. Вернее, случился — Кемран. Он мало говорил и эмоционировал, но каждое дрожание уголков его губ или вспышка в глазах говорили куда больше. Мне уже гораздо страшнее было бы что-то услышать от него, когда даже молчание несло так много информации.
— С туристами?
Да, это плохая затея, соврать не удалось. Не настолько я дура. Туристические автобусы наверняка осмотрят в первую очередь. Или у меня от страха просто стремительно развивается мания преследования.
— Кемран, спасибо ещё раз, но я должна уйти. Не хочу навлечь на вас гнев моих преследователей.
Лицемерие чистой воды, я ведь слышала «уважаемый господин». И парень открыто усмехнулся, давая понять, что прекрасно это знает. Да, стены здесь картонные.
— Так вот об услуге, — лениво начал он. — Я, как видишь, прикован к креслу, и в Ризе видел меньше самого ленивого туриста. Ещё три года назад я мог всё обойти на собственных ногах, но когда всё под боком, всегда кажется, что ничего никуда не денется. Сейчас идея осмотреть достопримечательности в твоей компании кажется мне довольно привлекательной.
Он замолчал, как обрубил разговор. Явно ждал ответа.
— Но я не могу. Я вернусь домой.
— Потом.
Прозвучало уверенно. Сердце забилось сильнее, хотя куда уж больше! Но принимать надежду я не спешила.
— Но нужно время, чтобы разработать маршрут, я должна побывать везде сама, чтобы оценить возможности для… вас.
— Нет проблем.
— Кроме трёх… — Ни один мускул, волосок и пора кожи не дрогнули на его теле, но его вопрос «каких?» я видела буквально. — Я не могу это делать из-за преследования, у меня для этого ни единой возможности, и я не хочу здесь задерживаться.
— Возможности?
Ну да, можно подумать «уважаемого господина» волнует что-то ещё! Дать мне в руки лопату прокопать в горах тоннель к средневековому замку Ризе — это пожалуйста. Остальное — мои проблемы.