– Пожалуйста, очнись, – шептала я, – ты мне очень нужен.
Я гладила его своей израненной рукой, наша кровь смешивалась, размазывалась и растекалась, разбавленная моими слезами.
– Я не смогу без тебя, – шептала я, – ведь я… люблю тебя.
Но мои признания не были услышаны. Было слишком поздно что либо менять. Мы уничтожили осколок, который мог унести много жизней и стал бы вратами для ужасной тьмы. Но мы заплатили слишком высокую цену за эту победу.
Я как никогда страстно желала поделиться с Эдвином силой своей магии, но он не способен был ее принять. В этот раз я даже не подумала о том, чтобы поставить блок, и потратила все силы. Всю себя, до последней капли.
16.6
Я словно плыла, растворившись в каком-то темном бульоне. Мерные покачивания, отсутствие света и звуков. И полнейшее, просто безграничное спокойствие и абсолютная безопасность. Я ничего не чувствовала, словно мое сознание отделилось от тела.
Было так хорошо, что выходить из этого состояния не хотелось.
А потом был вдох. И реальность ворвалась в мой мир оглушающей лавиной. Звуки, ощущения, запахи. Боль и нежность. Надежда и отчаяние. Все смешалось в невообразимый коктейль, который назывался жизнь. И я решила, что поборюсь за свою, такую неидеальную.
Невероятным усилием воли я открыла глаза. К моему удивлению, оказалась в совершенно незнакомом месте. Я лежала на огромной кровати. Белоснежные простыни, мягкая подушка. Вокруг так много света и воздуха. Богато обставленная комната так сильно контрастировала с тем местом, где я потеряла сознание, что стало страшно. Я испугалась, что баронесса добралась до меня, и забрала в свое поместье.
Дернулась, в попытке убежать и спрятаться, но тело не хотело слушаться. Оно словно свинцом налилось.
– Проснулась, детка? – услышала я приятный женский голос где-то сбоку.
Медленно повернула голову и увидела смутно знакомый силуэт. Герцогиня Каролина Нуар, точнее Макей. Мать Эдвина! Я не смогла сдержать счастливой улыбки. Увидеть эту женщину было приятной неожиданностью.
– Как же ты нас напугала, – Каролина положила мягкую ладонь мне на лоб, – сколько трудов мне стоило заставить Эдвина лежать спокойно и не пытаться прорваться к тебе, пока ты не очнешься.
– Как он? – прохрипела я, испугавшись собственного голоса.
– Раны затягиваются, но они не представляют угрозы. А вот ты так сильно потратилась, что едва выжила, – строго сказала она, – я думала, что вас учат этому в академии. Как неосмотрительно! Но я рада, что моему сыну досталась такая истинная.
Ее ворчание было таким уютным. Было видно, что она искренне проявляет заботу и беспокойство. И между тем умиляется моему поступку.
Я хотела было еще что-то спросить, но теплота, идущая от ладони, обволакивала и убаюкивала. И я снова провалилась в сон.
В следующий раз я очнулась уже вечером. Каролина снова была рядом. В этот раз она помогла мне добраться до туалета, а потом усадила в подушки и заботливо кормила с ложечки.
– Тебе нельзя перенапрягаться, – предупреждала она, – поэтому сама не вставай.
Мне было ужасно неловко. А еще я испытывала огромную благодарность к этой женщине. Проваливаясь в сон, я нежно погладила метку истинности, которая согревала меня приятным теплом.
Сквозь сон я поняла, что снова не одна. Но сил разлепить веки не было. Кто-то присел на край моей постели, погладил руку. Краем сознания я отметила тепло и нежность, а затем снова отключилась.
А вот утром меня разбудили возмущенные крики графини.
– Ты поступил безответственно! Глупый мальчишка!
Я с трудом разомкнула веки. Каролина Макей со всей суровостью отчитывала Эдвина, который нарушил постельный режим и пробрался ночью ко мне. Его лицо и грудь частично скрывали повязки, но в целом, он довольно бодро отбивался от матери и настаивал на своем праве находиться со мной в одной постели.
Пришлось срочно спасать своего истинного от праведного гнева графини.
– Так хорошо спалось, не уходи, – пробормотала я и приобняла Эдвина со спины, словно это был огромный плюшевый медвежонок.
– Ну как знаете! – бросила рассерженная Каролина и вышла из комнаты, громко стуча каблуками.
Эдвин тихо засмеялся. А потом застонал от боли.
– Мама права, не стоило вставать так рано, – прошептала я.
– Я теперь не уйду от тебя, – ответил он тихо и повернулся ко мне.
Я смотрела на свежие шрамы, покрывавшие его лицо. Осторожно коснулась кожи, боясь причинить боль. Эдвин только слабо улыбнулся.