Супружеская спальня оказалась куда больше, чем любая спальня, которую мне приходилось видеть. Элегантная, пусть и старомодная комната с мягкими белыми покрывалами и стенами, задрапированными синим шелком. У каждого — своя уборная и просторная гардеробная. Можно с утра проснуться, да так до обеда и не встретиться. Просто сказка!
Гардероб Кейт был просто забит дизайнерской одеждой — а как же! — но самое удивительное, что одежду разных марок хозяйка развесила по отдельным секциям. Никогда не видела ничего подобного! В секции «Гуччи» свободно можно было поселиться, кроме шуток. А Джон-то рассказывал, что его жена не ходит по магазинам! Как все же бестолковы мужчины…
Я нерешительно прошла в конец гардеробной, остановившись перед семейным портретом. Десятилетняя Эшлин с родителями запечатлены в Понте-Ведра-Бич — у них там еще один дом. И почему некоторым в жизни выпадает куда больше, чем другим?
Я потрогала локон Эшлин на портрете. Счастливая девочка — и даже не понимает, насколько… Пока не понимает. С другой стороны, никогда не ценишь то, что имеешь, а когда спохватишься — уже поздно. Разве не так?
— Что ты тут делаешь? — появилась в дверях неслышно подкравшаяся Эшлин.
— О боже, ты меня напугала до смерти! — вскрикнула я, хватаясь за грудь. — Сама как думаешь? Вынюхиваю, как и любая нормальная гувернантка. Сериал кончился?
Эшлин ухмыльнулась. В джинсах в обтяжку и узкой футболке, с белобрысым хвостиком она выглядела даже младше своих шестнадцати и очень напоминала себя на портрете.
— Забавно, но ты права. Действительно, все няньки только и делают, что вынюхивают, хоть никто в этом и не признается. Одну я поймала, когда та стояла над раскрытой шкатулкой с мамиными драгоценностями. Она испугалась, что я ее сдам.
— А ты?
Эшлин промолчала, и я вышла вслед за ней из гардеробной в длинный коридор. Девочка остановилась на лестничной площадке, глянув на меня.
— Сперва решила ничего не говорить. А потом гувернантка начала встречаться со своим парнем, вместо того чтобы присматривать за мной. Тогда я все и выложила. Она предала меня, а я — ее.
— По-моему, никого из вас осудить нельзя… Слушай, можешь рассказать о моем проступке. Ничего страшного. Я выросла в полной нищете, вот меня и потянуло в эту гардеробную, как мотылька на огонек. В жизни не видела столько красивой одежды.
Я смотрела Эшлин прямо в глаза, пока та не отвела взгляд.
— Так ты из бедной семьи? — Девчонка направилась вниз по элегантной лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
— Очень бедной. Беднее меня никого в нашей школе не было, и все об этом знали.
Я зажмурилась, стараясь забыть. Платья с дырками на рукавах, позорные штанишки, слишком короткие для длинных ног… Заскорузлая ладонь, шарящая по моему телу. Другая рука плотно зажимает рот, чтобы я не крикнула. И никому дела не было, все отворачивались в сторону, что бы он ни творил… Вспомнились глаза мамы — темные, холодные, источающие недоверие. Мне никто не верил, никто не хотел со мной дружить.
— Это было отвратительно, и все же мне удалось вырваться.
— Как? — Эшлин остановилась внизу, рассматривая меня.
— Ну, во‐первых, я переехала в другой штат и больше в родной город не возвращалась. Потом… познакомилась с Роном, дантистом. Начала встречаться с ним, когда работала официанткой у «Боба Эванса». Поженились. Все было чудесно, а потом он меня бросил.
— Бросил? — Ее лицо вытягивается от изумления. — Просто ужасно! Нелегко тебе пришлось…
— Да, — подтвердила я, прикинувшись, что вытираю слезу.
Мое детство и вправду было жутким, а вот что касается Рона — пришлось присочинить. Но так получилось даже лучше. Я позволила ему немного побыть моим героем. Шикарная квартира, набитый всякой всячиной холодильник, две машины. В каждой графе с описанием идеального мужчины я могла поставить по галочке. Рон был нужен мне, когда я переехала в Цинциннати. Нужны были брекеты, на которые раньше не хватало денег, нужна была мягкая кровать и приятный мужчина, который меня любил бы. И все же Рон был лишь способом достичь стабильности после того, как жизнь потрепала меня в детстве. Как только я получила работу в акционерном обществе — у мистера Хоу, — необходимость в Роне отпала. Я бросила его, и назад уже не оглядывалась.
— Поверить не могу, что ты побывала замужем! Ты ведь всего на несколько лет старше меня…