Когда она нашла работу в женском журнале и превратилась в независимую женщину, способную содержать себя, все семейство восприняло это как странное отклонение от нормы.
Если мы столкнулись с настоящими трудностями, думала Розмари, а скорее всего, так оно и есть, судя по тому, как Том лебезит перед Алексом, настало время глубже вникнуть в дела семейного бизнеса. Тогда семья будет относиться к ней как к равной.
Она потянулась к столу, чтобы поставить пустую чашку, и у нее появилось странное ощущение. За ней наблюдали. Она обвела глазами комнату и столкнулась с пристальным, задумчивым взглядом Алекса. На его губах играла слабая улыбка, так что можно было предположить, что его размышления приятны, и странный холодок пробежал по ее спине.
На мгновение оживленный разговор и смех за столом словно смолк, будто в огромной гостиной больше никого не было, только Розмари и он. Словно между ними существует какая-то необъяснимая близость, которую никто не в силах нарушить и разорвать.
У нее пересохло в горле. Она суетливо взяла лопаточку для торта, каким-то чужим голосом спросила отца, не отрезать ли ему кусочек этого воздушного чуда, положила ломтик на тарелку и передала отцу. Ей необходимо было сделать хоть что-нибудь, чтобы освободиться, стряхнуть с себя эти странные чары.
И вдруг она осознала со всей ясностью, что, какие бы трудности ни стояли перед Концерном, ее собственная проблема находится сейчас перед ней, в этой самой комнате, за этим самым столом. С улыбкой протягивает ей тарелку, желая получить свой ломтик торта.
В тот вечер она долго колебалась, прежде чем надеть шелковое кремовое платье. Наконец раздраженно одернула себя: в конце концов, она одевается не для Алекса, а для себя.
Теперь она понимала, что за чаем нервничала больше, чем ситуация того заслуживала. Просто в ней слишком живо было воспоминание о том унижении, причиной которому был Алекс. Но с этим нужно как-то справиться и забыть.
Розмари взглянула на свое отражение в зеркале. Отлично выгляжу, отметила она без тени самодовольства. Скромный грим смягчал несколько строгие черты ее лица. Пушистые от недавнего мытья волосы она собрала в свободный пучок и заколола на макушке, оставив свободными лишь несколько прядей.
— Сойдет, — одобрительно кивнула она прелестному отражению. Розмари не привыкла баловать комплиментами своего двойника из Зазеркалья.
Она спустилась медленно по лестнице, а у дверей гостиной остановилась и сделала глубокий вдох. И очень осмотрительно поступила. Когда она вошла, оказалось, что в гостиной кроме Алекса никого еще нет. Алекс стоял лицом к французскому окну и смотрел в сад. Он не видел Розмари, и ей показалось, что он пребывает в глубокой задумчивости. Розмари в панике хотела сбежать. Получится ли у нее сделать это незаметно?
Оказалось, не получится. Не оборачиваясь, Алекс сообщил:
— Я, знаете ли, настоящий кошмар хозяйки — всегда умудряюсь явиться к обеду первым.
Розмари безмолвно помянула тысячу чертей и неискренне возразила:
— Нет-нет, что вы. Ума не приложу, почему остальные опаздывают.
Она с неестественным оживлением обвела глазами комнату, словно рассчитывала увидеть остальных где-нибудь под столом или за занавесками.
— Несомненно, у них военный совет.
С этими словами Алекс обернулся к ней и вперил в нее пронизывающий взгляд. Она поежилась. В вечернем костюме, с черным галстуком он выглядел еще привлекательнее, вынужденно признала Розмари. Строгий костюм придавал ему цивилизованности, но не в состоянии был приглушить исходившую от него первобытную силу. Это ее больше всего озадачивало — она чувствовала, что под светским лоском прячется настоящий дикарь.
— Я вижу, вас не пригласили принять участие в политических консультациях? — насмешливо осведомился он.
— Нет. А что, должны были?
— Но вы же член совета директоров!
— Да, но в моем случае это роли не играет. Если ты член семьи, то тебе не избежать этой участи — быть заодно членом совета директоров. Даже чисто номинально. Об этом позаботился мой далекий предок.
— Да, он все предусмотрел. А не знаете, зачем?
— Затем, чтобы дело всегда оставалось в руках членов семьи, и чтобы его не могли прибрать к рукам чужаки. Какими бы богатыми и могущественными они ни были.
Она выдержала паузу, чтобы дать ему время усвоить информацию. А потом мило улыбнулась:
— Могу ли я предложить вам выпить?
— Спасибо. Мне виски с простой водой, пожалуйста.