Розмари улыбнулась, и малышка тут же улыбнулась в ответ, продемонстрировав восемь зубок.
— Это твой мячик, маленькая? — по-французски спросила Розмари.
Девочка улыбнулась еще шире. Розмари тихонько толкнула мяч к ребенку. Девочка в восторге взвизгнула и ножкой отправила мяч назад. Розмари захлопала в ладоши.
— Ах ты умница!
Мяч, снова покатился к малышке. Та с энтузиазмом отбила его, чуть не угодив в остатки пикника. Розмари с удовольствием продолжила бы игру, но молодая мама уже спешила оградить Розмари от внимания своей шаловливой дочурки. Она подхватила малышку на руки, приговаривая:
— Тысяча извинений, мадам. И месье.
Розмари поспешно обернулась. Алекс лежал, приподнявшись на локте. Его лицо словно окаменело, на нем застыло странное, непонятное выражение. Он сердится, осенило Розмари. Но почему?!
— Мы тебя разбудили? — виновато улыбнулась Розмари. — Прости, пожалуйста. Эта крошка — просто чудо.
— Я давно не сплю. — Он даже не улыбнулся в ответ, просто взял рубашку и начал одеваться. — Надо собираться. Вот-вот дождь пойдет.
Розмари взглянула на небо и действительно заметила на горизонте серые облака. Ее охватило страшное разочарование — так не хотелось уезжать!
— Так жаль! — воскликнула она.
— Разве? — скривив губы, процедил он. — Разве тебе не пора возвращаться в свое убежище?
В сердце шевельнулась боль — тепла и близости последних нескольких часов словно и не было.
— Напротив. — Она вскинула голову. — Мне словно дали увольнительную!
Он бросил на нее уничтожающий взгляд и отвернулся.
Не глядя друг на друга, они в молчании собрали остатки обеда и мусор. Задыхаясь, Розмари карабкалась вверх по тропинке, но так и не оперлась на его руку.
По пути домой они не обменялись ни словом. Дома Розмари сразу прошла к себе. В коридоре она столкнулась с мадам Дюруа.
— Я не буду сегодня ужинать, — проговорила она. — У меня страшно болит голова. Наверное, из-за грозы.
— О, на меня тоже действует погода. Так и давит, так и давит! Я вам сейчас принесу таблетки, бедняжка моя!
— Спасибо, не нужно, — вымученно улыбнулась Розмари. — У меня есть таблетки.
Закрывая за собой дверь, Розмари почувствовала, что ее головная боль — не притворство. Только погода тут ни при чем, со злостью подумала она, ударив кулаком по подушке. Просто она совсем измучилась, с трудом сдерживая слезы и желание надавать ему по физиономии.
Ее знобило. Розмари закрыла окно и опустила жалюзи. Небо уже походило на чернила.
Она раскрыла косметичку и нашла таблетки. Анальгин с димедролом. Может, головная боль и не пройдет, но она хоть сможет поскорее заснуть.
Она приняла душ, но замерзла еще больше. Трясясь от озноба, она влезла в свежую ночную сорочку и залезла под одеяло. В глубине души она надеялась, что Алекс придет за ней, чтобы позвать к ужину. Но он не появлялся. Наверное, несколько часов в ее обществе — все, что он в силах вынести без раздражения, с тоской подумала она, и слезы подступили к горлу. Ну и пожалуйста. Завтра же она попросит мадам Дюруа, чтобы ей приносили еду в комнату, раз уж она вынуждена оставаться в этом враждебном доме.
Она со вздохом закрыла глаза и стала ждать, пока таблетки подействуют. Голова болела как прежде, но она наконец забылась тяжелым, нездоровым сном.
Она бежала по дому, по его длинным коридорам и галереям, бросаясь от двери к двери, распахивая их и не находя ни одной живой души. И комнаты все были незнакомые, темные, душные, и каждый темный угол таил неведомую опасность. Она с криком захлопывала дверь и бежала к другой, и все искала, искала чего-то и не находила…
Она рывком села в постели. Вокруг было темно, и что-то страшно грохотало. Одурманенная снотворным, она не могла понять — это сон или явь? Привычным жестом она потянулась к изголовью кровати и не смогла нащупать ночник!
Где я? Почему темно? Может, я умерла?! — пронеслось у нее в голове.
Раздался раскат хрома, и Розмари закричала — отчаянно, пронзительно, не помня себя от ужаса.
Хлопнула дверь, и она услышала голос. Слава богу, знакомый голос!
— Розмари? — Голос Алекса дрожал от тревоги. — Ради всего святого, что случилось?
Он был рядом, и она оказалась в его объятиях. Он укачивал ее и поглаживал по спине, и что-то тихонько приговаривал. Сколько времени прошло, пока она наконец перестала дрожать и всхлипывать? Она потеряла счет времени. Наконец она успокоилась.