Не позволю! Моё! Одежда мне нужна!
Жидкое пламя въелось в ткань. Император наверняка ожидал, что я откину от себя горящую тряпку, но я только упрямо прижала её к себе. Его чёртов огонь мне не вредит. Наоборот, наконец-то в проклятой лаборатории стало теплее!
С удивлением осознав, насколько сильно замёрзли ноги, я вытянула одну из них и подставила коленку под огонь. Маленькая попытка погреться привела к тому, что пламень стал расползаться по коже. Остатки халата окончательно в нём растворились. Я с изумлением обнаружила, что грудь, живот и бёдра покрыты тонкой огненной плёнкой.
Я отрешённо подумала, что пламя не обжигающее, а просто горячее и ласковое. Даже сделала шажок навстречу. Если огонь не повредил, когда Эринар держал меня за руку, то почему должен обжечь сейчас? Хоть согреюсь. И я сделала большой решительный шаг прямо в огненную лужу, разлитую между нами. Эринара в очередной раз перекосило.
Ох, как же тепло! Ты мой сладкий огонёк, иди ко мне, согрей и прикрой меня, мой хороший. Пламя расползлось по мне тонкой пеленой, закрыло спину и ноги. Император что-то крикнул, а Эддар попытался его потушить. Вот дурак! Мы с пламенем резко ускорились навстречу друг другу: я села в горящую лужу, а оно доползло вверх до шеи.
— Эр, какого чёрта! Отзови! — видимо, на общем они говорят только со мной, и сейчас Эддар снова перешёл на аристократический.
— Не могу! Он мне не подчиняется!
Я хотела сказать, что мы просто уже немного подружились, но решила, что давать им пояснения — ниже моего достоинства. Пламя тем временем расползлось по телу и ногам, и я наконец почувствовала себя согретой. Лужа на полу погасла, и я встала. А смысл рассиживаться? Огонь тонкой плёнкой переливался на теле. Интересно, а можно в форме платья и балеток?
Тяжёлый огненный подол скользнул к щиколоткам, оставив на правой ноге умопомрачительный разрез от бедра до пола. В остальном платье было глухое, под горло, цвета горящей лавы.
— Это сделал ты? Я ощущаю это как артефакт, — Эддар рассматривал меня с восхищением.
— Не я. Она? Я тоже ощущаю как артефакт, частично разумный притом. А мой резерв почти пуст. Эд, это что такое сейчас было?
— Девушка не так проста.
— Возможно, она единственная прошла через портал, так как обладает настолько сильными магическими способностями, — Шаритон обошёл меня по короткой дуге и встал рядом с повелителем. — И мы их не смогли определить в силу того, что они принципиально отличаются от наших. У неё была очень любопытная реакция крови на твою. Самая сильная реакция из всех кандидаток.
— Насколько сильная? — заинтересовался Эддар.
— По интенсивности на уровне Истинной пары, но другая. В отчёте есть полное описание, можешь почитать. Или даже попробуй сам провести реакцию.
— И когда ты собирался мне об этом рассказать? — рыкнул император.
— Всё есть в отчёте, если бы реакция была как у Истинной пары, то я бы сразу сообщил. А так — вы же оба знаете, что реакция крови была основным условием отбора. В той или иной мере она присутствовала у всех девушек, просто у этой оказалась самой сильной.
— Она выдерживает мой огонь. Это никого не удивляет?
— Это лучшее, на что мы могли рассчитывать, — Шаритон улыбнулся мне очень ласково, словно меня тут всё это время лепестками роз осыпали. — Думаю, что для всех выдался эмоциональный день. Предлагаю проводить Алину в её покои и накормить. Алина, вы голодны?
Я чуть было не кивнула в ответ, но вовремя спохватилась. Моя твоя не понимать.
— Что? Посовещались? Придумали новое издевательство? — я ответила ему на общем, делая вид, что сообразила, что обращаются ко мне, но не поняла, о чем шёл разговор.
— Алина, ну что вы! Я всего лишь спросил, не голодны ли вы.
— А для вас это имеет значение? Насколько я помню, меня ожидают сырой подвал, вода и хлеб. Или тухлое мясо тоже подвезли?
— Алина, ну зачем вы так? Вы же разумная девушка. Вы погорячились, извинитесь перед императором, и будем считать инцидент исчерпанным.
Я расхохоталась. Наверное, это подступила истерика, потому что я никак не могла отсмеяться, уже и живот заболел, челюсти начало сводить, а я всё никак не могла успокоиться и взять себя в руки.
— Извиниться? За что именно? За то, что меня отправили на смерть, убили сестру, применили унизительное заклинание, от которого чуть мозги не вытекли через нос? Или за то, что заставили танцевать голой? Шаритон, не смешите меня так! Я вам больше скажу: до тех пор, пока этот монстр не попросит прощения за своё убогое поведение публично, я за него замуж не выйду. От взятых на себя обязательств не отказываюсь, но, насколько я помню, конкретные сроки в договоре не обозначены. Ничто не помешает мне подождать пять, десять или даже двадцать лет.
— Алина, ты совсем плохо соображаешь? Ты находишься под заклинанием подчинения и сделаешь всё, что я захочу! — рыкнул император.
— Мне кажется, что это вы плохо соображаете, Ваше Невеличество. Находясь под заклинанием подчинения, я не сделала ничего из того, чего на самом деле желали вы. И я вас уверяю, что прекрасно понимала, чего именно вы от меня хотите, — я была настолько зла, что ни моя судьба, ни будущее уже не волновали. Остро хотелось отомстить и за унижение, и за Карину. — Кстати, у меня остался ваш кинжал. Вернуть?
— Верни!
— Ловите! — я метнула кинжал так быстро, как только смогла, вложив в бросок все силы и всю точность, какую приобрела после трёх лет занятий в старших классах школы.
Наши трудовик, физкультурник и учитель ОБЖ были большими затейниками. Так что все старшие классы прекрасно умели кидать гранаты, надевать противогазы и обращаться с ножом. Метанию разнокалиберного холодного оружия мы посвящали как минимум два урока в неделю. Кинжал мягко вошёл ему в бедро. Он удивлённо уставился на рукоятку. Я улыбнулась.
— Ой, как же это вы так неловко, Ваше Невеличество? Надо было ловить! Давайте я о вас позабочусь!
— Замри! — и вот, с одной стороны, хотелось подчиниться, а с другой, я себе напомнила о первом правиле.
Решила, что оно превалирует, сделала несколько шагов к императору, склонила голову на бок, выдала самую ласковую улыбку из своего арсенала и вцепилась в ручку кинжала. Надо отдать должное Эринару, он не пискнул и даже не поморщился, скорее, смотрел с изумлённым интересом, а затем наклонился к самому уху и прошептал.
— То, что ты не горишь в моём огне, — это настоящий дар для меня. Там, где обычная девушка умрёт через десять минут от ожогов, ты продержишься очень долго. Я буду мучить тебя часами.
Улыбка стала оскалом, я рванула кинжал наружу. Он поймал меня за оба запястья, и хватка оказалась просто железной. От боли чуть слёзы не брызнули из глаз.
— То есть всё-таки насилуете женщин? И почему я не удивлена? Какое же вы ничтожество!
Он надавил на запястье с такой силой, что кинжал выпал из руки. Затем завёл руки мне за спину и использовал их как рычаг, чтобы прижать к себе.
— Ты пожалеешь о том, что меня разозлила.
Я демонстративно фыркнула ему в лицо, а затем закрыла глаза и расслабилась. У меня есть магические способности, иначе как объяснить платье и понимание языка? И где они? Эй, способности, вы мне нужны вот прямо сейчас. Ничего не произошло. Возможно, мешали боль в руках и запахи — его аромат, такой мужской и дразнящий, дух малины и свежей крови. Я услышала, как он глубоко вдохнул. Тоже меня нюхал?
— Я уже сказала, что не выйду за вас, пока вы публично не извинитесь за то, что сделали, — глаза я не открывала, лихорадочно пыталась нащупать в себе эти пресловутые способности, хотя бы что-то, чтобы он меня отпустил.
Боль в запястьях стала настолько сильной, что я практически теряла возможность рассуждать. Здравый смысл наконец встрепенулся во мне и с укоризной заметил, что не стоило злить императора. Ты где раньше был, поганец, со своими ценными советами?
— Хватит! Вам обоим нужно успокоиться. Алина, вы со мной.
Не дожидаясь ответа, Эддар силой разжал пальцы императора, подхватил меня под руку и поволок на выход. Я прижала запястья к груди и попыталась сдержать рыдания.
— Вы правда братья? — спросила я через какое-то время, когда мы вышли из подземной лаборатории и поднялись вверх на несколько этажей.
— Да, но у нас разные матери и росли мы в разных обстоятельствах. Вы зря дразните его, Алина. Хотя не могу не отметить, что получается у вас великолепно.