От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.
— Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.
Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.
— Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Са́лли, горничная ваша, — девушка отчаянно побледнела.
— Проходите, Са́лли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.
— Вы только не гневайтесь сильно, пожалуйста, — девушка явно была напугана до икоты.
— Салли, с чего вы взяли, что я буду гневаться? — оторопела я.
— Ну так вы императора ножиком. И плевались в него.
— Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?
— Насовсем, — и столько отчаяния прозвучало в этом слове, что мне даже стыдно стало.
— Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват: и огнём жёг, и обзывался, и унижал. Применил какое-то подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.
Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая, верить мне или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.
— И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою, как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии магов мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на ты обращайтесь, так положено, — затараторила она.
— Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит?
— А? Радё? Это что? — заволновалась Салли.
— Да нет, ничего, не обращай внимания, лучше поужинай со мной, — с тяжёлым вздохом предложила я.
— Что вы! Нельзя мне с вами ужинать! Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.
Салли провела рукой по кристально чистой полке. Я улыбнулась.
— Действительно, там непозволительно много пыли. Ты не против, если я начну есть? Они меня с самого утра голодом морят, изверги.
— Кто? — у Салли аж глаза загорелись в предвкушении новой сплетни, вот только я не поддалась на провокацию.
— Не важно. Ты лучше рассказывай.
Стараясь не накидываться на еду, я примерилась к подносу. Суп, тушёные в сливочном соусе овощи и рыба, ломтик жёлтого желе на десерт и сдобная булочка необычного бордового цвета. Отлично, морить голодом меня всё-таки не собираются, по крайней мере, пока.
Салли рассказала, что у императора тринадцать фавориток, но жениться он будет на мне. Так Совет решил. Фаворитки живут во дворце, но в другой его части, рядом с императором. А меня поселили в «Морское крыло», где живут слуги и нежелательные гости, потому что тут очень холодно, промозгло и сыро. Что ж, учтём.
Эринара боятся, Эддара любят, что вполне ожидаемо. Неожиданностью стал срок правления. Император всего полгода назад пришёл к власти, унаследовав престол после смерти отца и старшего брата. Они были убиты в результате покушения, организованного Минхатепом. Это такое государство на юге, через море. Альмендрия исторически продавала им зерно и крупы, а закупала соль, сахар и стекло. Теперь же страны в состоянии холодной войны, торговля приостановлена, в Минхатепе выросли цены на еду, а в империи назревают соляные и сахарные волнения.
— Старый император был совсем самодур, а Его Величество Эринар справедливый. Сначала выслушает, потом наказывает. И наказывает нежестоко. Неподчинения не терпит, он военный и вырос, считай, в казарме. Поэтому у нас теперь дистиплина и суборнация.
— Дисциплина и субординация?
— Он вам тоже уже сказал, да? Вы его за это ножичком-то? Зря вы так! Он суровый, но это потому что несчастный, — тараторила Салли. — Не получается у него с женщинами, он их иногда обжигает и очень расстраивается. Их потом лекари лечат, поэтому и фавориток у него аж тринадцать. Он редко к какой ходит.
— Огненные маги все такие?
— Нет, что вы, — Салли выразительно замахала руками, — гораздо хуже. У нас за полгода ни одного пожара даже не было. Ну пара матрасов сгорела, но это ж ерунда. Просто он очень сильный маг, понимаете? Как он в силу вошёл, с нами даже Ковен не связывается больше. Уж раньше-то сплошные требования и ноты протеста, а как император даром овладел, так как отрезало, — Салли рубанула ребром одной ладони по другой. — Он плетьми отходил одного архимага так, что три года Ковен молчал. Уж больно осерчал!