— Первый рабочий день! — я подняла глаза, это был Евгений. он не улыбался, но смотрел на меня с ухмылкой.
— Евгений Александрович, вы здесь? Я думала, что вы отъехали. Простите, я очень испугалась и теперь…
Я не знала что добавить, взглянула на свою грудь, облитую кофе и развела руками в стороны.
— Теперь очевидно что-то буду придумывать.
— На такой случай некоторые из сотрудников носят с собой дополнительный комплект одежды, для этого у нас оборудованы специальные гардеробные комнаты.
— Спасибо, я учту. А пока, если позволите, отлучусь, чтобы привести себя в порядок.
— Нужна моя помощь?
— Нет, что вы, спасибо, я быстро.
В его кабинете зазвонил телефон, он ушел. Я быстро, чтобы не пропустить входящие звонки, сняла с себя рубашку, отмыла пятна от кофе, подержала ее под сушилкой для рук. Кажется, стало лучше. Хорошо, что эта ткань хорошая и почти не мнется. Выглядит неплохо. Я промчалась на своих лодочках мимо кабинета и села за свой стол. Дверь в кабинет директора осталась приоткрытой, он все еще с кем-то говорил.
— С тобой, придурком, на каком языке еще разговаривать? Пол ляма за месяц! Ты их жрешь чтоли? С какого хера мне звонят из банков?
Я замерла. Как можно позволять себе так с кем-то говорить? Какой ужас. Теперь я начинаю понимать, о чем говорил Ярослав. Кажется, интеллигентным наш Евгений Александрович выглядит лишь на первый взгляд. Главное, чтобы он не говорил так со мной, я думаю, не случайно до меня тут никто не задерживался. Ладно, Марина, давай немного забудем про свою гордость, тебе нужны деньги, а они просто так не появятся.
— Я не собираюсь за тебя больше платить, делай что хочешь.
Положив трубку, он подошел к двери и громко ее захлопнул с внутренней стороны. Следующие полчаса я тихо делала свою работу. Пока я продолжала перебирать бумаги, на телефоне для внутренней связи загорелась какая-то кнопка и громкий голос выдал: «Марина, быстро ко мне в кабинет». Я снова вздрогнула, это был мой директор. Быстро встав, я буквально побежала.
— Да, Евгений Александрович.
— Что да?
— Вы меня звали?
— Что с сегодняшней почтой?
— Я до нее еще не добралась.
— Если за сегодняшний день вы не успеете разобрать все, что накопилось, вам придется остаться до ночи. Может быть даже до утра. Работа слишком заторможена, мы ничего не успеваем только потому, что не налажены элементарные механизмы.
Он не смотрел на меня, перебирал бумаги, нервничал и отчитывал меня ни за что. Я стояла как вкопанная.
— Можете идти.
Я направилась к двери.
— Стойте. Я знаю, что вы не при чем. Не воспринимайте на свой счет. Как ваша рубашка?
— Спасибо, хорошо.
Я вышла, даже не обернувшись. Вот же самодур! Для чего он вызвал меня к себе? Чтобы просто выплеснуть свои эмоции? Я тоже могу проявить характер! Хотя кого я обманываю, я не в том положении, чтобы кому-то что-то предъявлять. Что ж, значит, будем работать допоздна.
Глава 7
К своим двадцати годам я знала свои положительные качества в работе: гиперответственность (это хорошо для руководства, но не всегда хорошо для меня), упорство, гибкость, трудолюбие. Все эти качества я намерена продемонстрировать на своей должности. Отрицательные качества: обидчивость, сверхчувствительность и абсолютное отсутствие стрессоустойчивости. Это то, чему мне нужно научиться.
Я размышляла об этом, когда перебирала кипу бумаг. Вообще я много о чем успела подумать за это время. Стас не звонил ни разу, наверно, опять обиделся. Увидимся послезавтра на парах. Если он продолжит настаивать на сексе, я предложу расстаться. Мне становится в тягость все, что между нами происходит.
На часах уже 20:00, осталось разобрать меньше половины. Звонил Ярослав, предупредил, что уходит, как и основная часть сотрудников. Я освобожусь примерно в 22:00. Работа была рутинной, но я почти разобралась со всем, организовала место для хранения каждого вида документации, и рабочее пространство стало обретать приятный вид. Звонков было много, сначала я до ужаса боялась брать трубку, один раз даже сделала вид, что не слышала. Но к концу рабочего дня я так устала, что мне стало все равно. Я почти выучила основные скрипты и уже без неловкости отвечала на звонки. Там, где не могла сориентироваться, переводила на Ярослава.