— А если бы оно было только для твоих глаз?
Катя как будто нарывается на что-то очень нехорошее сейчас.
— Я. Тебя. Убью, — угрожающе шипит Мила и оттягивает Катю от Пчёлы.
Мила даже не смотрит на него. Ей стыдно за такое Катино поведение. А еще подруга называется.
— И лишишь себя лучшей подруги? Я тебя умоляю, — Катя отмахивается от неё, как от комара: — Так что, Виктор, какой ответ на мой вопрос? — и Катя смотрит на него пристально. Хорошо, что в этот момент их отвлекает буфетчик, объявляя о том, что он принес бутылку пива. Правда эта бутылка оказывается в руках Милы быстрее, чем до неё дотрагивается Витя.
— Пчёла, было приятно повидаться, а мы пошли, — она салютует ему бутылкой пива и утягивает Катю в сторону туалета, а где-то на полпути туда к ним присоединяется Олеся. — Синицкая, твою мать, ты что творишь?! — Мила даже не пытается сдержать свою агрессию сейчас.
— А что такое? — Синицкая моргает несколько раз. — Я вообще-то пытаюсь организовать тебе парня, который может позволить потратить на тебя деньги, а не радовать тебя мороженым раз в неделю на деньги, сохранённые с карманных денег.
Мила прикрывает глаза ладонью, а затем трет лицо. Какие деньги? Какой парень? Пчёлкин и она, Милена Белова. Да конечно.
— Дура ты, Синицкая, — злость проходит, и Мила даже усмехается, глядя на подругу.
— Сама ты дура, — тут уже Катька становится в позу, скрещивает руки на груди. — Ничего ты не понимаешь.
— А что я должна понимать?
Катя переглядывается с Олесей, а затем говорит:
— А я то думала, почему к нам никто не подкатывает. Так это твой Пчёлкин, — она машет рукой и указывает на него, — всех и распугивает.
И хорошо, что Витя в это время что-то обсуждает с буфетчиком и не смотрит в их сторону. Как же это глупо. Или это он так исполняет поручение Саши? Мила уже и не знает, что думать, поэтому говорит:
— Что? Зачем ему это делать? Синицкая, это бред.
Катя поджимает губы, смотрит прищурившись. А тут уже точно ничего хорошего от неё не жди. И да, не жди, потому что она протягивает ей ладонь и говорит:
— Спорим на рубль, что я права, — задирает подбородок.
А что ей остается? Мила пожимает её ладонь:
— Спорим, — кивает, хотя отчего-то в победе не уверена.
— Олеся, разбей, — приказывает Катя, и Олеся разбивает, запуская этот спор в действие.
— А теперь идите танцевать, а ты наблюдай акт в двух действиях, Белова, — и Синицкая гордо удаляется куда-то.
— И что она собирается делать? — Мила спрашивает у Олеси, которая тоже наблюдает за тем, как Катя замирает посреди танцпола, высматривает кого-то, а затем её взгляд цепляется за кого-то, и она двигается в направлении своей цели.
— У меня есть догадки, — правда вместо того, чтобы озвучить их, Олеся заводит её обратно на танцпол и принимается танцевать.
Странные у неё конечно подруги. Мила пьет пиво, и оно оказывается крепче, чем то первое, впрочем даже уже то первое кажется немного, но опьяняло её.
— Не хочешь поделиться? — интересуется Мила, а затем удивленно спрашивает: — И что она просит у Попова?
Олеся смотрит на неё, как на дурочку, не отвечает, пока Катя не отходит от Попова, который учится в параллельном с ними классе, который теперь смотрит на неё, Милу, и улыбается загадочно.
— Подкатить к тебе конечно же, — спокойно говорит Олеся, а затем указывает ту сторону, где сейчас находится Катя: — А теперь смотри, сейчас попросит Суворову подкатить к Виктору.
— Я убью их обеих, — шипит Мила и присасывается к бутылке еще раз.
— А Суворову то за что? Поверь, он скажет ей отвалить, — Олеся смеется, двигаясь в такт музыке.
Мила старается себя не выдать, если честно, продолжают танцевать, только наблюдает за Витей краем глаза. И не проходит пары минут, как к нему грациозно подплывает Суворова, трется около него, что-то шепчет ему на ухо, трогает его за плечо, соблазнительно покачивая бедрами. У Милы кровь в ушах кипит, если честно. Хочется пойти и оттаскать её за волосы, особенно когда Витя приближается к ней, что-то на ухо шепчет. Она уже думает, что сейчас они возьмутся за руки и уйдут куда-то, но лицо Суворовой вытягивается, она замахивается, чтобы дать Вите пощечину, но конечно Витя останавливает её, и Суворова убегает от него так, что только пятки сверкают.
Мила думает, что это ничего не значит. Просто Суворова наверно не в его вкусе. Как и не в её вкусе Попов —темноволосый, кареглазый, в общем совсем не её тип. Но он вертится вокруг них и так, и эдак, и Мила вдруг находит себя в его объятиях, когда начинает играть медленная композиция. Его руки у неё на талии, и Мила вообще не понимает, как это произошло. Голова кружится, и душно как-то, если честно. А еще мир вокруг неё вертится не совсем привычно. Две бутылки пива так быстро её опьянили, что ли?
— Не хочешь прогуляться после этого танца? — спрашивает Попов.
Мила осоловенело моргает, не совсем понимая, что он от неё хочет. А он еще так ей в глаза заглядывает, заискивающе.
— Я бы подышала свежим воздухом, — выговаривает она, смотря куда-то за плечо Попову, выглядывает Синицкую и Попову. Нужно вытащить их из толпы и пойти выйти подышать.
— Я бы тоже подышал с тобой воздухом, — лицо Попова как-то резко оказывается в близости от её лица, слишком близко на её вкус.
Мила уже собирается сказать, что ей это как-то не нравится, но за её спиной раздается угрожающее и низкое:
— Руки от неё свои потные убрал и лицо прыщавое тоже. Иначе руки сломаю, а лицо приобретет красивый фиолетовый цвет.
Попов тут же замирает, но не отпускает её почему-то, но пара секунд и Витя тянет её к себе. С координацией у неё тоже отмечаются проблемы, она приваливается на него, цепляется за его широкие плечи, утыкается носом в рубашку, чувствуя, как мир вокруг крутится еще сильнее.
— Потеряйся, приятель, — Витя говорит низко, прижимает её к себе, и Мила закрывает глаза. Свет почему-то режет глаза и хочется оказаться где-нибудь, где не так ярко. А это она выпила всего лишь две бутылки пива! И как парни пьют его и не пьянеют? Загадка.
— Мой рыцарь в сияющих доспехах, — хихикнув, говорит она, трется носом о рубашку.
— Давай, твой рыцарь доставит тебя до твоего замка, — его ладонь на её талии кажется слишком горячей, будто кожу жжёт даже сквозь ткань платья. Жар течёт ниже, оседает низко и она все же отступает от него.
— Нет, я хочу танцевать! — восклицает она. — Синицкая! Верба! Давайте танцевать!
Они как раз около неё стоят, смотрят очень странно, но Мила не совсем понимает, почему они так смотрят.
— Ты мне должна рубль, Белова, — Катька протягивает ладонь, намекая, что хочет оплату сейчас.
Рубль у неё где-то в сумке есть, она тянется в сумку, но Витя останавливает её и кладет рубль Синицкой, которая едва ли сдерживает свой смех, потешаясь над этой ситуацией.
— Вас подвезти? — спрашивает он, глядя на Синицкую и Вербу.
Мила сейчас, если честно, вообще не имеет возражений по этому поводу. Все же на улице уже темно.
— Спасибо за предложение, но нет, — Синицкая улыбается. — Мы ещё тут планируем задержаться.
— Да и я здесь недалеко живу. Катя у меня переночует.
Катя и Олеся переглядываются ещё зачем-то. Но Мила этого не замечает, стоит, прижавшись к Вите и ногтем царапает пуговицу на его рубашке. Танцевать уже не хочется, ноги какие-то ватные. Она цепляется за Витю крепче, особо не сопротивляется, когда он поднимает её на руки.
Остальные события и то, как они добираются до дома, она не помнит.
🎞🎞🎞
В голове проясняется только тогда, когда она оказывается на кровати, укутанная в одеяло, а Витя стоит в дверях её комнаты, готовый уйти.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — шепчет Мила, но в тишине комнаты это звучит очень громко.
— Я буду в Саниной комнате, — Витя указывает в сторону коридора, как будто она не понимает, где Санина комната.
— Здесь, — Мила придвигается к стене, освобождая ему место, хлопает по кровати.