Они рассказали ей, что сэр Эрвин попал под проезжавшую мимо карету, но ей не верилось. Какая нелепая выдумка.
Сказали, что у Гарри всё совершенно замечательно, но привели Клинка домой, а у того царапина от пули.
От пули. Значит, где–то там была стрельба.
Братья лгали ей ради её же блага. А она от этого только сходила с ума. Будто Гарри, зная, как она за него переживает, уехал бы в Лондон по делам.
– Нелл, дорогая, а ты не хотела бы поучиться? – обратилась к ней тётушка Мод. Она обучала Калли и Тибби вязанию. – Я знаю, как ты беспокоишься, моя дорогая, но это поможет тебе отвлечься.
Нелл затрясла головой.
– Вяжу я ужасно.
Вязание только служило напоминанием.
Тётушка Мод кивнула и оставила Нелл в покое.
В комнату молча вошёл Тиммс и, к удивлению Нелл, подошёл прямо к ней, поклонился и тихо сказал на ухо:
– Там к вам двое визитёров, миледи, они ожидают в голубой гостиной.
– Двое?
Нелл вскочила и поспешила выйти. Не пришли ли эти мужчины с тем, чтобы сообщить ей, что Гарри болен или того хуже? Такого рода вести доставляют всегда вдвоем.
Она толкнула дверь в голубую гостиную. Там находился Гарри, стоявший спиной к двери и глядевший в окно.
– Гарри, – полетела она к нему через всю комнату.
Он обернулся, и Нелл, затормозив, встала как вкопанная, увидев, что он держит в руках.
– Ш–ш–ш, – тихо произнёс он. – Не так громко. Ты разбудишь малышку.
Он улыбался.
Нелл уставилась на него, словно пригвождённая к полу. Недвижимая, как столб. Что он тут делает с ребёнком? Где достал его? И зачем?
Холодное, болезненное чувство прокралось в неё. Неужели он подумал, что может принести ей кого–то взамен Тори?
Нелл с усилием заговорила.
– Мне не… Мне не нужен…
И указала на ребёнка трясущейся рукой.
– Это Тори.
Эти слова подорвали её хрупкое спокойствие.
Нелл затрясла головой:
– Тори умерла. Она умерла…
– Нет, – тихо промолвил Гарри. – Это Тори. Твой отец отдал её сэру Эрвину.
Нелл только пристально смотрела, пытаясь постичь, зачем он так говорит.
– Я этому не верю. Зачем ему так поступать? – прошептала она.
– Потому что по закону ребёнок принадлежит отцу. По той же самой причине лорд Куэнборо возложил в тот раз заботу обо мне на окружение отца – так как за меня отвечал отец. Это и в самом деле Тори, твоя Тори.
Нелл судорожно вздохнула. Прижала руку ко рту. Её начало трясти. Она не могла отвести взгляда от свёртка на руках Гарри. Она не верила, но… как же ей хотелось поверить.
Она не могла осмелиться взглянуть, наученная болью, которая, она знала, последует, когда увидит, что и эта малышка, как и все другие, не её дочь.
Она не могла решиться.
Нелл чуть подвинулась вперёд, выставив дрожавшую руку, а другую в страхе прижав к груди. Это не Тори, Тори умерла, говорила себе Нелл, пытаясь защититься, подавляя в себе возрождавшуюся надежду.
Надежда – беспощадное чувство.
Малышка на руках Гарри пошевелилась и широко зевнула. Потом открыла глазки и посмотрела на свою мамочку.
И Нелл увидела глаза своей матери, увидела брови её отца, увидела…
– О Боже, это Тори, – всхлипнула Нелл и забрала дочурку из рук Гарри. Она зарылась лицом в нежную шейку Тори и вдохнула её запах. Запах своей малышки, своей дочки, её Тори.
– Тори, о, Тори.
Сильно дрожа, Нелл опустилась на диван, покачивая свою драгоценную ношу, баюкая и плача.
Она гладила трясущимися пальцами личико Тори, вспоминая нежные изгибы ушек, мягкий золотой пушок.
Что–то выпало из складок полотенца. Маленькая тряпичная кукла.
Нелл уставилась на неё.
– О, Боже мой, что это такое?
Гарри наклонился и подобрал куклу.
– Переверни её, – прошептала Нелл.
Гарри перевернул маленькую тряпичную куклу вверх ногами, юбка упала, и появилась другая голова.
– Весьма любопытно, – заметил он.
– Это Золушка. Я сделала её перед тем, как родилась Тори, – прошептала Нелл. – В точности, как ту, что сшила для меня моя мама. Я совсем забыла о кукле. Должно быть, папа забрал её тоже. Значит, это и в самом деле моя настоящая родная Тори.
И она снова зарылась лицом в малютку.
Тори схватилась за волосы Нелл и потянула.
– Только посмотрите, какой сильной ты выросла, моя милая, – приговаривала Нелл, смеясь и плача одновременно.