— Ради меня, пожалуйста. Слушай, я просто хочу закончить его идиотский класс, чтобы поступить в колледж и уехать из этого дурацкого гребаного города...
Смысл последней фразы поражает нас обоих одновременно, и она резко замолкает, чтобы тут же начать оправдываться.
— Я не имела в виду...
— Знаю, ангел, — тихо говорю я.
— Поедем со мной, — выдыхает она. — В Кембридж, я имею в виду, когда начну учиться там.
Тихо смеюсь, глядя в сторону.
— Я только что устроился на эту работу.
— Да ладно, ты тоже ненавидишь этот город.
Встречаюсь с ней взглядом, и что-то щелкает внутри меня. И дело не только в том, что этот город и эта работа на самом деле не то, о чем я мечтал.
Это она.
Это она, и я знаю, что последую за ней хоть на край света, даже если это убьет меня. Не знаю как, но точно знаю, что когда Темпест Кенсингтон закончит школу, ничто в этом мире не помешает мне отправиться с ней.
В конце концов, она моя. Моя, чтобы иметь, держать, защищать.
Навсегда.
Я начинаю целовать ее, даже не до конца осознав эту мысль, вкладывая в поцелуй все чувства и крепко прижимая к себе. Она тихо стонет, растворяясь во мне. Необузданная потребность в ней внезапно накатывает волной — ничто больше в этом мире не имеет значения, кроме того, чтобы иметь ее и почувствовать всю прямо здесь и сейчас.
Это чувство захватывает меня, поглощает, пока я не подталкиваю Темпест назад и рычу, как животное, прижимая ее к своему столу. Кровь приливает к члену, и он тяжело пульсирует у ее бедра. Знаю, что она чувствует это, потому что внезапно ее поцелуи становятся такими же горячими, как и мои, ее руки крепко сжимают меня, а дыхание перехватывает.
В нетерпении укладываю ее на стол, спихивая все лишнее и не особо заботясь о порядке, когда она вытягивается, как маленькая искусительница, которой и является. Длинные светлые волосы каскадом падают на мой стол, а зеленые глаза сверкают. Двигаюсь губами вниз по ее шее, и она ахает, когда буквально разрываю ее блузку, пуговицы рассыпаются.
Я должен заполучить ее. Это похоже на дикое желание пещерного человека, который стремится заявить права на нее как на свою собственность, внезапно взревевшее внутри, чтобы не быть отвергнутыми. Есть что-то первобытное в том, как я хочу сделать ее своей, прямо здесь и сейчас. Мне нужно наполнить Темпест всем своим существом и заставить кричать до тех пор, пока я не волью в нее каждую каплю своего семени.
Я хочу наполнить ее своей спермой, хочу кончить в ней. Хочу, чтобы жизнь, которую мы создадим, мерцала внутри, пока в ее мягком молодом животе не поселится наш ребенок.
Эта мысль заставляет меня взреветь, когда срываю с нее лифчик, опускаюсь ртом к ее сладким маленьким соскам. Темпест стонет, откидывая голову назад и выгибая спину, когда я пробую ее кожу на вкус. Я двигаюсь ниже, целуя ее живот и стягивая юбку и трусики.
Склоняюсь между ее бедер, и она вскрикивает, когда языком проникаю глубоко в ее маленькую щелку. Рычу и я, и животное внутри меня, когда пробую идеальную, сладкую плоть, глубоко толкая свой язык. Большим пальцем скольжу по клитору, когда двигаюсь ниже, хватая задницу и широко раздвигая ее, пока языком кружу над тугим маленьким колечком. Она двигает бедрами и стонет, когда просовываю свой язык внутрь, трахая им ее попку, пока скользкие сладкие соки из ее влагалища не стекают по подбородку на мой стол.
Поднимаюсь, срываю с себя одежду и обхватывая рукой член, встаю между ее ног.
— Раздвинь ноги, ангел, — рычу я, поглаживая член. Преякулят капает с кончика и стекает по члену, делая его влажным и блестящим.
Она широко раздвигает ноги, и я рычу при виде ее розовой щелки, открывающейся для меня.
— Будь открытой для меня, — мурлычу я. Она опускает руки к задней части бедер, и когда раскрывается еще шире для меня, член толкается в моей руке от нетерпения.
— Вот так, ангел, — стону я. Двигаюсь вперед и вставляю головку члена в ее скользкое, влажное тепло. Темпест кричит, громко стонет, когда я толкаю каждый дюйм внутрь нее, не замедляясь и не останавливаясь, пока мои тяжелые яйца не прижимаются к ее заднице.
Смотрю вниз на эту великолепную маленькую богиню, растянувшуюся на моем столе, широко расставив ноги для меня и стонущую от ощущения, что я заполняю ее, и это все, что могу сделать, чтобы не кончить прямо там.
Выхожу, только чтобы снова войти, и ее крики наполняют офис. Я делаю это снова и снова, а она кричит все громче и громче, и мне слышны влажные, скользкие звуки нашего сближения. Это чертовски сексуально, но часть меня задается вопросом, действительно ли мы единственные люди, оставшиеся в школе. Не то чтобы мне было не наплевать на то, что кто-то узнает о нас, но сладкие звуки ее удовольствия предназначены только для моих ушей.