Ладд стоял во время всего последнего разговора. — Сэр, — сказал он Гаунту. — Кто выиграл в битве в Улье Вервун?
— Войска Бога-Императора, — сказал Гаунт.
— И кто командовал ими?
— Я.
— Могли бы вы напомнить трибуналу, — сказал Ладд, — официальный статус, который Тактический Департамент дал миссии на Гереоне.
— Статус был — ЧО.
— Что означает?
— Я полагаю, что определение – «чрезвычайно опасная/самоубийственная».
— В вашей команде было двенадцать специалистов, включая вас, — сказал Ладд. — Скольких вы потеряли?
— Никого.
— А миссия была успешна?
— Да. Мы устранили Ночеса Стурма в Бастионе Летрики. Подтвержденное убийство. — Ладд повернулся к трибуналу. — Может быть, подсудимый может вернуться к своему отчету о миссии?
— Как мы и просили, — сказал Каессен, кивнув Гаунту.
— Мой верный адвокат слегка испортил финал, полковник, — улыбнулся Гаунт. Несколько старших комиссаров на кафедре тоже улыбнулись. Как и Велт.
— Тем не менее, это был не конец, так ведь? — спросил Фарагут. — Я имею в виду, со смертью Стурма.
— Нет, комиссар, — мягко сказал Гаунт. — Перед тем, как мы отправились, Лорд Генерал Вон Войтц дал мне ясно понять, что шанс на эвакуацию очень маленький. Было уже достаточно сложно доставить нас туда. Даже если бы мы выжили, это практически был билет в один конец.
— Значит, вы застряли там? — настаивал Фарагут.
— Да. Большинство из нас были травмированы...
— Каким образом?
— Обычным. Вражеский огонь. Несколько человек из моей команды были тяжело ранены. Мы так же израсходовали большую часть нашего снаряжения и припасов. У нас был небольшой выбор, кроме как объединиться с подпольем Гереона и служить Империуму, добавив наши навыки к усилиям сопротивления. Но мы сделали это, я полагаю, с удовольствием. Мы видели много лишений на планете. Подполье Гереона было гордой, непокорной, храброй силой. Мы были рады помочь.
— Разве не правда, что вы сделали больше, чем просто помощь? — спросил Ладд.
Гаунт пожал плечами.
— Сейчас не время для скромности, Гаунт, — выкрикнул Инквизитор Велт.
— Очень хорошо, сэр. Подполье Гереона – которое, я должен добавить, пожертвовало большой частью себя, чтобы помочь нам в выполнении миссии – было в основном плохо оснащенной силой из местных жителей, подкрепленной военными навыками нескольких выживших офицеров СПО. Моя команда и я сам сумели распространить наши знания и наши боевые навыки. Мы реструктурировали подполье в районе Летрики, а также в близлежащих провинциях. Мы обучали их скрытной войне. За это я бы хотел особенно похвались моих разведчиков Макколла, Бонина и Маквеннера. Рядовой Бростин заведовал изготовлением самодельных огнеметов. Сержанты Крийд и Варл, вместе со мной, учили их кадровый состав и тренировали огневые команды. Майор Роун и Рядовой Фейгор путешествовали между ячейками, делясь секретами производства взрывчатки и проведением подрывов. Вокс-офицер Белтайн, мой адъютант, в значительной степени переделал коммуникационную сеть подполья. Рядовой Ларкин лично тренировал отряд снайперов, используя захваченные лаз-локи, обучая их делать единственный выстрел наверняка из этого однозарядного оружия. Обучение Медика Керт стало чрезвычайно важным для нужд подполья. Я так же хотел, до этих слушаний, рекомендовать Жерома Ландерсона и Саббатину Кёрк, офицеров сопротивления, за их отвагу и решимость, которые они показывали все время.
— Вы рисуете героическую картинку, — сказал Велт.
— Что насчет партизан? — слегка подтолкнул Ладд.
— Нихтгейны, или Лунатики, региона Антилл... — начал Гаунт.
— Чего? — спросил Каессен.
— Антилл, полковник, — объяснил Гаунт. — Бесплодные или непроходимые регионы Гереона, по большей части глубокие болота. Лунатики – выжившие сообщества изначальных колонистов. Печально известные сепаратисты, они годами были бичом Имперской власти. Но Хаос был общим врагом. Племя Нихтгейнов помогло нам в наших начальных действиях на Гереоне, а позже, главным образом из-за усилий Разведчика Маквеннера, мы стали способны включить их в сопротивление, как элитные войска. Без Лунатиков мы бы, скорее всего, потерпели неудачу на Гереоне, как в попытке убрать Стурма, так и в последующей партизанской войне.
— Я видел вашего ручного Нихтгейнца, — сказал Фарагут. — Эзра, так ведь? Не образцовый Имперский гражданин.
— Я бы попросил, чтобы вы забрали свое оскорбление обратно, комиссар, — ответил Гаунт. — Эзра ап Нихт – самый верный солдат Трона, какого я когда-либо встречал.