Вайлдер чувствовал, что они достигли переломного момента в этой конкретной рукопашной схватке. Собирался ли враг отступить, или собирался ли он предпринять третью попытку штурма склона?
Было тяжело сказать. Пришел дневной свет, суровый и белый, но видимость чрезмерно упала из-за волн дыма, плывущих с вершины холма. Поступали доклады, что его собственная линия все еще была на позициях, но где был враг, можно было только догадываться.
Вайлдеру все равно тяжело было смотреть из-за крови в глазах. Он прошел половину эскарпа, когда в ближайшую Химеру Хауберканцев попала ракета. Машину подбросило вверх, как от мины, а Вайлдера взрывом бросило вперед, и он врезался лбом в ствол мертвого, разбитого дерева.
Сейчас он продолжал смаргивать капли, держась за голову. Он мог чувствовать вкус соли во рту.
Он дошел до позиции под командованием одного из Танитских офицеров, Капитана Домора, и его собственного Капитана Колосима. Трон, ему нужно было прекратить думать так. Они уже оба были его.
— С вами все в порядке, сэр? — спросил Домор, когда Вайлдер взобрался наверх. Домор был крепким, честным человеком, с атмосферой надежности вокруг него. Его глаза были восстановлены в какой-то момент его карьеры с помощью тяжелых аугметических имплантов. У Танитца было прозвище, но Вайлдер не мог его вспомнить.
— Я в порядке, — ответил он. — Что у нас тут?
— Они отступили к реке вон туда, — ответил Колосим, дородный рыжеволосый человек. — Там много укрытий. Много скал. У нас перекрестный обзор с отрядом Сержанта Бакрена, но никто из нас не может определить, что они там делают.
— Я отправил два отряда на фланг, — сказал Домор. — Раглона и Тейсса. В случае, если они внезапно атакуют с той стороны, вдоль рва.
Далеко, слева от них, сочные выстрелы из автопушки сотрясли воздух.
— Думаете, что они вернуться для еще одного захода, сэр? — спросил Колосим.
— Насколько тупыми они выглядят, Ферди? — оскалился Вайлдер.
— Достаточно тупыми, чтобы мы проторчали тут весь день, — ответил Колосим.
— Что насчет танкистов, сэр? — сказал Сержант Баннард, адъютант Ферда Колосима. — Трусливые ублюдки!
— У нас у всех есть свои слова для мальчиков в танках, Баннард, — сказал Вайлдер, — и я скажу большинство из них этой безмозглой свинье Гадовину сразу, как найду его. — Внезапно Вайлдер поднял руку. — Что это было?
Низкий звук, машинный шум, только что долетел до них.
— Это бронетехника, — с кое-какой уверенностью сказал один из Белладонских солдат. Несколько человек поползли вперед, чтобы попытаться засечь вражеские машины в дыму.
— Это позади нас, — сказал Колосим.
— Нет, это всего лишь эхо. Отражение, — сказал Баннард.
Капитан Домор повернулся, и стал всматриваться в клубы дыма на холме позади них. — Колосим прав, — сказал он.
— Что? — сказал Вайлдер.
— Ой, фес! — внезапно сказал Домор и схватил трубку вокса у своего вокс-офицера. — Прибывающие, прибывающие, доложите о своем местоположении!
Статика.
— Прибывающие, повторяю! Доложите о своем местоположении! Если вы приближаетесь, учтите, что у нас в этом районе солдаты!
Опять статика. Пауза, затем: — Прибытие через две минуты. Мы готовы стрелять по заданному району. — Для глаз Вайлдера дым был всего лишь дымом, но аугметика Домора, улучшенная по отношению к человеческому зрению, выхватила тепловые дорожки на низкой высоте. Он бросил взгляд на Вайлдера.
— Приказываю отступать. Прямо сейчас! — сказал Вайлдер. Домор начал кричать в вокс. — Отходим!
— Сейчас же! — закричал Вайлдер. — Скорее! Убираемся с холма!
Подхватив свое оружие и снаряжение, люди начали быстро убегать с холма, пробегая между горящими останками машин Хауберканцев. По всей вершине склона солдаты Восемьдесят Первого начали безумно нестись к дороге.
Около минутой позже, когда люди все еще бежали, из дыма вырвались штурмовики. Рев их турбодвигателей предшествовал им, как волна перед кораблем. Двадцать пять Стервятников, белохвостых, тупоносых и выкрашенных в кремовые и желто-коричневые пятна, вырвались из дыма на высоте верхушек деревьев. Их неясные тени скользили над людьми Вайлдера в подернутом дымкой солнечном свете. Он услышал вжж-шшш, когда подкрыльевые установки начали выпускать ракеты. Копья пара вырвались перед громыхающими Стервятниками и вершина холма исчезла в ожерелье из огненных шаров, которые сотрясли землю.