— Куда?
— Просто вокруг, — ответил Гаунт. Он посмотрел на Эзру. — Рестю херейн, соуле, — сказал он.
Нихтгейнец лег на одну из коек.
Снаружи, Гаунт повернулся к двум солдатам Фортис Бинари, играющим в карты под навесом палатки.
— Вы.
Они подпрыгнули. — Да, сэр!
— Никому не входить в ту палатку, и не тревожить человека внутри, ясно? Я рассчитываю на вас обоих.
— Да, сэр!
Они пошли по границе пункта 10. Это был обычный большой Гвардейский лагерь, такой же, какие Гаунт видел раньше много раз. Большие сборные постройки, в которых были столовые, склады и мастерские, брезентовые палатки полевых станций, упорядоченные пролеты жилых палаток, ряды припаркованных машин. Транспорты и легкая бронетехника громыхали на дороге, солдаты спешили к своим обязанностям. На плацах тренировались отряды. Ладд видел группу только что прибывшей пехоты, высаживающейся из грузовиков, пока лихтеры выгружали их ящики со снаряжением. Чувствовался запах готовки, и острый запах часто посещаемых уборных. Перед огромной палаткой взвод Гвардейцев в полном боевом облачении припал на колено, чтобы получить благословение от закутанного в робу экклезиарха.
— Чтобы противостоять ужасам войны, — заметил Ладд.
— Эти ждут отправки в горячие точки, — сказал Гаунт. — То же самое здесь. — Он постучал по своей груди.
— Единственная наиболее вероятная причина, по которой человек дезертирует в страхе – это страх перед неизвестным.
Для новых рекрутов, этот страх означает все. Они не видели битвы, они не видели ран или смерти. Возможно, они никогда раньше не покидали своих миров, и, определенно, никогда не были так далеко от своих семей и от знакомых вещей. Этот пункт выглядит достаточно хорошим, но для большинства из них это, возможно, одинокое, чужеродное место. И их сны полны наступающим кошмаром. Поэтому они ломаются и бегут.
— Сердце кровью обливается, — пробормотал Ладд.
Гаунт улыбнулся. — Для такого молодого человека – и, прости меня, за то, что говорю это, такой неопытной личности – ты весьма тверд, Ладд. Ты прошел через это, или ты всегда был создан для таких жестких вещей?
Ладд пожал плечами, наслаждаясь вроде-бы-комплиментом. — Я понял, что вы сказали об этих молодых людях, сэр, но я никогда не испытывал такие чувства. У меня никогда не было особой привязанности к какому-то дому. С самых малых лет я не хотел ничего, кроме как следовать путем моего отца. И, кажется, вы забыли, что я продукт обучения в Комиссариате.
— Знаешь, почему-то я это забыл. Какая школа?
— Сакер Вулгатус, как и мой отец. А вы, сэр?
— Игнатиус Кардинал, так давно, что я уже не пытаюсь вспомнить. — Они остановились на стоянке машин, в западном конце пункта. Гаунт снял фуражку, вытер брови и пристально посмотрел на гранитные породы и сверкающие озера третьего отсека.
— Что за странное место, чтобы вести войну, — сказал он.
— Нам нужно идти назад, — заметил Ладд, проверяя свои часы. — Айэнмедоу будет проверять, а я сомневаюсь, что вы хотите, чтобы он остался в руках Эзры. — Мысль заставила Гаунта тихо засмеяться. Он проверял свой хронометр, а затем начал спускать рукава своего плаща.
— Сэр?
— Фесова вещь, — проворчал Гаунт, сражаясь с рукавом. Он, наконец-то, выудил наружу свой хронометр. Примитивный ремешок порвался, и часы упали внутрь. Он привязал прибор к запястью.
— Мы бы могли...
— Не говори этого, Ладд.
Они начали возвращаться тем же путем к расположению Бинарцев. Внезапно Ладд осознал, что он идет один. Он огляделся. Гаунт зашел в тень склада и тихо стоял, глядя на что-то.
— Что такое? — спросил Ладд, присоединяясь к нему.
— Вон те парни, — сказал Гаунт. На другой стороне дороги, которая была забита проезжающими машинами, Ладд увидел парковку, где были припаркованы несколько грузовиков-8, позади слада Муниторума. Семеро солдат в хаки, с закатанными рукавами, загружали ящики с рационами на один из грузовиков.
— А что с ними?
— Они занимались этим, когда мы прошли мимо десять минут назад, — сказал Гаунт. — Сколько времени нужно, чтобы семь человек загрузили пачку коробок?
Ладд пожал плечами. — Я не вижу...
— Тогда попытайся, сынок. Что конкретно ты видишь? Как комиссар, я имею в виду? — Ладд снова посмотрел, чрезвычайно стараясь увидеть то, что видели опытные глаза Гаунта.
— Ну так, Ладд?
— Семь человек...
— Какое подразделение?
— Ой, Колстекский Сороковой, может быть Сорок Первый.
— Что они делают?