А сейчас все это витало в воздухе снова. Гаунт был жив. Призраки приняли изменения, веря, что их единственный лидер был мертв. А теперь он больше не был. Как бы это не преподнесли, думал Вайлдер, Призраки будут теперь возмущаться слиянием. Возмущаться Белладонцами. Возмущаться лично Вайлдером. Все было к лучшему. А теперь было еще одно лучшее, на что Призраки даже не смели надеяться.
— Вы слишком много думаете об этом, — сказал Гол Колеа.
— Что? — осмотрелся Вайлдер.
Колеа улыбнулся. Он был большим парнем, горой мускулов, а его рот казался маленьким на фоне большого лица. Но улыбка была яркой и пронзительной.
— Вы беспокоитесь, сэр. Я советую вам не беспокоиться.
Вайлдер кратко пожал плечами. Язык его тела был дружелюбным, одна их ключевых вещей, которая сделала его таким отличным лидером. — Я только беспокоюсь об этом, Гол, — сказал он, кивая в сторону отдаленных ударов от танковой войны, эхом отдающейся по отсеку.
— Нет, не об этом, — сказал Гол Колеа.
— Нет, он беспокоиться не об этом, — согласился Баскевиль, наклоняясь, чтобы посмотреть в бинокль.
— Это что такое? — спросил Вайлдер. — Вы тут сговорились против меня?
— Вы беспокоитесь из-за сообщения, сэр, — сказал Колеа. — Того, которое вы прочитали нам вчера.
— Ты не дурак, Гол Колеа, — сказал Вайлдер.
— Наверное, поэтому я еще жив, — ответил Колеа.
— Нет, это удача, — заметил Баскевиль, все еще всматриваясь в бинокль.
— Вообще-то, Баск прав, — сказал Колеа. — Не важно. Я понимаю, что вы взволнованы, потому что Гаунт вернулся живым. Вы беспокоитесь об эффекте, который это окажет на слияние.
— А ты бы не стал беспокоиться? — спросил его Вайлдер.
— Я бы стал, — пробормотал Баскевиль.
— Я не тебя спрашиваю, Баск. А ты бы не стал, Гол? Я имею в виду, на моем месте?
— На вашем месте? Сэр, на вашем месте, я бы сохранил имя Танитского Первого и позволил Белладонцам смириться с этим.
— Ну, конечно, ты бы так и сделал.
— Это была шутка, — сказал Колеа.
— Я знаю, — нечаянно ответил Вайлдер.
— Я просто шутил.
— Я знаю.
Несколько офицеров поблизости, из других подразделений, начали прислушиваться.
Колеа кивком позвал Вайлдера к задней части редута. Баскевиль присоединился к ним.
— Вот, что я думаю, — откровенно сказал Колеа. — Это слияние имеет смысл. Оно имеет абсолютный смысл для вас и для нас. Вы слышали какие-нибудь возражения? — Вайлдер помотал головой.
— Фес нет, вы не слышали. Я не притворяюсь, что было легко, но Призраки все потеряли. Потеряли свое имя, со слиянием. Они опытные Гвардейцы, они знают, как это работает. Нам всем нужно оставаться жизнеспособными, готовыми к битве. В Гвардии, вы либо двигаетесь, либо умираете.
— Или отправляетесь домой, — сказал Баскевиль.
— Заткнись, — дружно сказали Колеа с Вайлдером.
Баскевиль пожал плечами. — Просто говорю...
— Это слияние имеет смысл, — сказал Колеа. — Мы вошли, мы не жаловались. Вот так все работает. И знаете, почему было легко сделать это? Из-за вас. Из-за вас, и таких людей, как Баск.
— Сейчас ты просто пускаешь мне пыль в глаза, Колеа.
Колеа улыбнулся. — Я что, выгляжу, как человек, который любит подлизываться, Люсьен? — Вайлдер сделал паузу. Не Колеа. Большой, каким и был, он точно, точно не стал бы.
— Нет.
— Мы потерялись и страдали. Появился ты и нам ты понравился. Понравился Баск, понравился Колосим и Варэйн. Понравился Новобазки. Каллид болван, но всегда попадется один, правильно?
— Он не ошибается, — сказал Баскевиль. — Каллид полный болван. Я бы лично его пристрелил, если бы он не был моим зятем.
Колеа выглядел подавленным. — Трон, я этого не знал. Простите, сэр. — Баскевиль посмотрел на Вайлдера, и они оба тихо засмеялись.
— Я вру, — сказал Баскевиль.
— Он не ваш зять? — спросил Колеа.
Баскевиль покачал головой. — Хотя, он болван.
Колеа пробежался пальцами по бритой голове. — Трон, у меня только что была мысль, а ты со своими шуточками...
— Прости, — улыбнулся Баскевиль.
— Я думал, к чему я веду, — воспрял Колеа, — это то, что Призраки приняли тебя, из-за тебя. Это начинает работать.
— Но Гаунт... — сказал Вайлдер.
Колеа сделал жест «забудь». — Когда ты сообщил нам новость, знаешь, о чем я подумал? Я подумал... ладно, я подумал, что я счастлив. Ибрам выжил. Выбрался. Как и клялся нам, что выберется. Я был счастлив. Да и сейчас. И Призраки тоже. Ибрам великий человек, сэр, и то, что он выбрался и вернулся, чтобы рассказать историю, ну, это еще одна заметка для нас.