С хрипом от усилий, он отпустил их, и тяжелые емкости с прометиумом полетели в воздух над подлеском бассейна. Ларкин следил за ними, и, когда они начали падать, выстрелил.
Горячий выстрел попал в емкости с повышенным давлением внутри, и воспламенил их. Проливной дождь жидкого огня упал на бассейн и поджег его.
— Святое дерьмо, — сказал Кайдей.
Бростин отвернулся от трескучего жара огненного шторма в бассейне. Крики и взрывы доносились до них вместе с дымом.
— Скажи привет Мистеру Желтому, — сказал он.
Широкий пояс густого дыма поднимался к небу, когда Вайлдер добрался до места битвы.
Кешлан сел, чтобы отдышаться. Новобазки подошел позади Вайлдера, уставившись на беспорядок от битвы.
Роты С и Е заняли мощную оборонительную позицию по направлению к Хребту 19. Огромный кусок низменности был в огне.
— Боже-Император защити нас... — сказал Вайлдер, обозревая опустошение. Подошел Колеа и отдал честь.
— Я хочу все подробности, включая жертвы, позже, Колеа. Прямо сейчас, короткую версию.
— Разведывательный отряд Колосима засек неприятеля вон там. Рота Е подошла и значительно их потрепала до того, как мы добрались сюда.
— Это та Рота Е, которой я специально приказал не атаковать без моего разрешения?
— Думаю так, сэр.
— Продолжай, Колеа.
— Но неприятель был всего лишь частью намного большего войска.
— Насколько?
— Восемь, девять сотен солдат, с поддержкой сталк-танков. Враг определенно собирался провести большое наступление через сложную местность с восточной стороны отсека, пока наше внимание было приковано к танковому сражению.
Вайлдер кивнул. — И вы сдержали их?
— Огнеметы нанесли много урона. Отбросили их. Мы предполагаем, что они или отступают, или ждут, чтобы добраться до нас вдоль хребта вон там.
Вайлдер огляделся. — Пойми меня, Колеа. Ты, Мерин, Роун и я, у нас будет серьезный разговор насчет этого позже. Я понимаю, что мне будет сложно объявить тебе выговор, когда результаты настолько хороши, но поверь мне, это будет сделано.
— Да, сэр.
— Ты остаешься в моей команде, ты следуешь моим приказам, или я брошу тебя комиссарам.
— Да, сэр.
Вайлдер подошел к Кешлану. — Свяжи меня с командным пунктом, — сказал он оператору вокса. — Лучше рассказать ДеБрэю, что враг только что напал на нас.
— И не только здесь, сэр, — сказал Кешлан. — Из поступающих докладов, весь Монс сошел с ума.
XIX
07.54, 197.776.М41
Пункт 10, Третий Отсек
Спаршад Монс, Анкреон Секстус
Звук двигателей штурмовика вырвал Гаунта из необычного сна. Наступил рассвет, серый и сырой, и холодный ветер ударял по боковинам палатки. Ладд все еще спал, а Эзра присел у входа в палатку, всматриваясь в лагерь. Снаружи была большая активность.
Грузовики и транспортеры работали, а люди кричали. Еще одна эскадрилья Стервятников пролетела низко, опустив носы, направляясь на северо-восток в холодное утро.
Гаунт прошел мимо Эзры, который поднялся, чтобы последовать за ним. Гаунт покачал головой, и сделал жест, чтобы Нихтгейнец оставался на месте.
Он вышел наружу, на территорию расквартировки войск. Большинство палаток вокруг уже были пусты.
Здесь действительно было чертовски много активности. Гаунт снял рубашку и майку через голову и подошел к колонке у ближайшей цистерны. Он нажал на рукоятку насоса, и пустил воду, чтобы вымыть подмышки, шею и лицо.
Мимо пролетели еще ударные корабли, на этот раз Валькирии. Гаунт стоял прямо и стряхивал воду с лица, как собака, пока смотрел, как воздушные корабли скользят мимо. Двадцать, затем еще одна группа, по меньшей мере, тридцать самолетов. Объединенным шум двигателей был оглушительным.
Что-то в них, или что-то в холодном, сером небе позади них, напомнило Гаунту о его сне.
Он был в комнате, маленькой, прямоугольной комнате, с дверями на каждой короткой стене. Комната была открыта небу, потому что потолка не было. Каждый раз, когда он смотрел наверх, он мог видеть обширный участок диких небес, широких и цветастых с кучками облаков, края которых были угрожающей огненно-рыжими.
Во сне, Гаунт чувствовал огромное желание выбраться из комнаты. Какая-то странная часть внутренней логики сна говорила ему, что если он не покинет комнату без крыши, он не сможет сделать ничего хорошего. Сон не удосужился определить, что же это за хорошее.
Но каждый раз, когда он подходил к одной из дверей, ее там больше не было. Двери не оставались на месте. Он шел к двери, а она, внезапно, уже была на другой стене.