— Я сказал брось, — сказал Гаунт Фарагуту, не шевеля рукой. Оружие Фарагута было направлено на Гаунта.
— Не будь дураком, — сказал Гаунт. — Ты серьезно хочешь начать стрелять в присутствии лорда генерала?
Фарагут медленно опустил оружии и кинул его на диванную подушку.
Вон Войтц сделал шаг к Гаунту.
— Ибрам.
— Мой лорд генерал. Не на такую встречу я надеялся. — Чем больше Гаунт говорил, тем больше они могли расслышать чуждые нотки в его голосе.
Вон Войтц уставился на Гаунта, смущенный. — Трон, парень. Что с тобой случилось?
— Я следовал вашим приказам, сэр. Вот, что со мной случилось.
— И в этих приказах было держать меня в заложниках с моим же собственным оружием?
— Это все, что я нашел.
— Ибрам, любовью Терры, опусти оружие.
— Только тогда, когда буду уверен в своей безопасности, и безопасности своей команды.
— Как ты вообще можешь сомневаться в этом? — сказал Вон Войтц. Он говорил с болью в голосе.
— Что-то не помогает тот факт, что нас загнали в тот лагерь для массовой казни, — ответил Гаунт.
— Как и то, что мою честь и лояльность проигнорировали. Вон тот парень был единственным, который заслуживал доверия. — Гаунт указал на Ладда кивком головы. — Но сейчас я не уверен, что могу и ему доверять. Нас загнали в контейнер, заперли в контейнере, и привезли сюда, как животных.
— Это были вопросы безопасности, полковник-комиссар, — сказал Байота. — Вы должны понять. Вас привезли сюда для официальной идентификации и опроса.
— Как животных, Антонид, — ответил Гаунт. — К тому времени, как нас выгрузили, я не чувствовал, что могу доверять чему-нибудь или кому-нибудь. Я должен был предпринять что-то для блага моих солдат.
— Как вы выбрались из контейнера? — спросил Ладд.
— Это имеет значение?
— Это честный вопрос, — сказал Вон Войтц.
— Мои люди почерпнули многое на Гереоне. Тактика сопротивления. Я не думаю, что есть какой-то замок, который не смогут вскрыть как Фейгор, так и Макколл.
— Где ваши люди? — задал вопрос Фарагут.
Казалось, что Гаунт улыбается, но впечатление было смазано грязной, серой массой его бороды. Он все еще целился в Фарагута. — Скрываются. Там, где охрана не сможет найти их. Прятаться где-то там мы очень хорошо научились.
— Как мы можем разрешить эту ситуацию, Ибрам? — спросил Вон Войтц.
— Ваше слово, сэр. Гарантия безопасности для меня и моих людей. Я полагаю, что вы нам должны это.
Вон Войтц кивнул. — Даю слово. Безусловно.
Последовал долгий период тишины, затем Гаунт опустил оружие, аккуратно повернул его в руке и протянул рукояткой лорду генералу.
Вон Войтц взял пистолет и положил его на стол. Фарагут рванул вперед, чтобы схватить Гаунта.
— Нет! — крикнул Вон Войтц. Фарагут замер на бегу.
— Я дал этому человеку свое слово! — заорал на него Вон Войтц.
— Сэр, я... — заикаясь произнес Фарагут.
Вон Войтц отвесил пощечину Фарагуту и заставил упасть на колени.
— Я хочу отправить сообщение, Гаунт. Хорошо? — сказал Вон Войтц. Гаунт кивнул. Лорд генерал подошел к интеркому.
— Это Вон Войтц на командном канале. Прекратить поиски и убрать охрану от моих дверей.
— Это Балшин. Поясните.
— Ситуация разрешена, комиссар-генерал. Следуйте моим приказам. — Затем была пауза. Затем вокс затрещал. — Мой лорд, вы под принуждением?
— Нет, Балшин. Нет.
— Пожалуйста, сэр. Мне нужен код.
— Код – «Андромах».
— Поняла. Спасибо, сэр.
Вспышки сигнальных огней прекратились, и отдаленный вой сирен затих. Тяжелые засовы автоматически убрались и внешняя дверь покоев генерала открылась. Эскорт, остававшийся снаружи, поспешил внутрь. Гаунт напрягся.
— Оружие на плечо! — приказал Вон Войтц, и люди тотчас сделали это. Вон Войтц указал на Гаунта.
— Теперь отдайте ему честь, мать вашу!
Они шли за Гаунтом к огромному энжинариуму в глубинах Левиафана. В каждом переходе, который они проходили, личный состав пялился, а некоторые, настолько пораженные тем, что видели, совершенно забывали отдать честь лорду генералу. Высокий, косматый, грязный человек в изорванной, кожаной одежде, закутанный в изорванные остатки камуфляжного плаща, шествующий впереди имперского главнокомандующего, двух комиссаров, Имперского тактика и отряда солдат.
Турбинный зал энжинариума был темным и похожим на пещеру, где властвовали огромные жужжащие силовые установки, которые управляли системами Левиафана. Воздух пах прометиумом и смазкой. Вон Войтц приказал инженерам и техноадептам выйти из зала.