Лазерный огонь от приближающегося врага начал доставать до Имперских рядов.
Ладд добрался до возвышения над позицией Дев Хетры. Что-то ударило в землю позади него, и весь мир превратился в огонь.
Гаунт достал свой силовой меч и зажег его. В правой руке он сжимал один из своих болт-пистолетов. Небо уже было черным, как угольная звезда, и густой дым поднимался к нему. По всей линии рядом с ним, офицеры Фортис Бинарцев свистели в свистки и отдавали приказы.
Гаунт мог слышать бормочущие молитвы и испуганные стоны, адресованные матерям и любимым.
Снаряды вопили. Взрывы рвали воздух и сотрясали землю.
— Люди Фортис Бинари, будьте твердыми! — прокричал он.
Это было бессмысленно. Они не могли его слышать.
Первые АТ70 Кровавого Пакта показались в зоне видимости. Гаунт мог расслышать характерный свист от выстрела их главных орудий. Он увидел фигуры в темно-красной боевой форме, массой наступавшие вместе с танками, бегущие сквозь дым к возвышению, где Имперцы решили встретить их. Он видел черные гротескные маски, как лица, замерзшие в агонии, блеск штыков.
— Вперед, в атаку! — крикнул он. В ответ прозвучали свистки. Молодые, неопытные солдаты Второго Фортис Бинарского вышли вперед, чтобы встретить сокрушающий наплыв Кровавого Пакта.
Гаунт перепрыгнул край наспех выкопанной траншей и встретил врага. Бинарские солдаты по обе стороны от него согнулись и умерли от внезапного потока огня.
Клинок Гаунта начисто снес голову первому солдату Кровавого Пакта, который добрался до него. Второй и третий пали жертвами его громыхающего болт-пистолета.
Резня разрасталась. Тела сталкивались в дыму, кровь летела в воздух. Гаунт выстрелил из болт-пистолета в упор, прямо в грудь наступающего солдата Кровавого Пакта. Он перепрыгнул через упавшее тело и снова выстрелил, сбив еще одного врага из войска архиврага на спину. Фигуры наступали вокруг него: Бинарские парни, кричащие, стреляющие, делающие выпады своими штыками.
— За Трон! — заорал Гаунт. Две винтовочные пули пролетели сквозь его плащ. Гаунт резко развернулся и пристрелил солдата Пакта слева от него, швырнув его в воздух кучкой конечностей. Земля склона была предательской. Он обнаружил, что скользит в толпу вражеских солдат, которые пытались взобраться по грязи. Гаунт махал налево и направо силовым мечом, отрезав руку у плеча одного солдата и разрезав горло другому. Третий упал в грязь в безумной попытке избежать меча.
Офицер Кровавого Пакта, рявкая приказы и проклятия, с трудом пошел наверх и атаковал Гаунта вопящим цепным мечом. Гаунт отбил первый удар силовым мечом, а затем отступил, отбивая в сторону безумные рубящие удары.
— Ублюдок! — крикнул он, вложив силу руки в поперечный удар, который перехватил цепной меч на полпути вниз и погнул его. Когда вражеский офицер попытался защититься сломанным оружием, Гаунт повторил удар, и кончик его клинка нашел боковою сторону лица война. Офицер отпрянул и упал, кровь полилась с его головы, его серебряная гротескная маска повисла на одной стороне.
Гвардеец в наступающей шеренге упал и растянулся, когда лазерные заряды пролетели над грязью и попали в него. Снаряды рвались в сильным, сосущим ревом. Взрывы взлетали, как гейзеры над ядовитым болотом.
Гаунт быстро пошел дальше. Он вонзил свой клинок в шлем солдата Кровавого Пакта, вырвал его, и пристрелил другого, который пробирался вперед со штыком наперевес. Пуля скользнула по его правому плечу и на секунду сбила его с ног.
Сильные руки схватили его. Гаунт посмотрел наверх и обнаружил, что Эзра Ночь поднимает его на ноги. Партизан покрыл свое лицо воудом, ритуальным символом, что он собирается начать войну.
— Я сказал тебе оставаться позади! — прокричал Гаунт сквозь грохот. Эзра приложил руку к уху, как будто чтобы показать, что не слышит. Нихтгейнец повернулся и прицелился из рейн-боу. Электромагнитное оружие выплюнуло стрелу, которая свалила вражеского солдата поблизости. Эзра залез в сумку и зарядил еще одну стрелу, опустив ее в трубку рейн-боу. Оружие партизан стреляло железными стрелами с такой силой, что они могли легко убить человека, если попадали куда надо, но тот факт, что на их кончиках был мощный Антильский яд, означало, что даже царапина была смертельной.