Стулья маленькие, но Марли сидит прямо посередине двух из них. Ее локти торчат вперед, а глаза прищурены, чтобы убедить всех вокруг в том, что это ее место. Она знает, что делать.
— Быстрее садись, — говорит она, подбегая ко мне.
Она садится на одно место, и я опускаюсь на другое, теперь пустое. Две стороны стульев сталкиваются вместе, мой стул качается.
— Спасибо, что заняла мне место. Где мои родители?
— Завтракают. Твой отец сказал, что они увидят все по телевизору. —Она пожимает плечами.
Мои родители наблюдали за Реми дольше, чем я. Думаю, они считают, что, если пропустят последнюю пресс-конференцию, это не будет концом света. Кроме того, из телевизора, вероятно, будет лучше видно, чем нам. Сейчас большинство репортеров сидят на своих местах, а операторы выстроились вдоль стен. Но это ненадолго. Возможно, мы увидим чью-то руку или ногу в толпе, но это маловероятно.
Свет в комнате тускнеет, напоминая мне школу, когда учитель использовал тот же метод, чтобы успокоить класс. Только здесь эффект прямо противоположный. Ропот и тихие разговоры усиливаются по мере того, как свет тускнеет, а затем, наконец, все быстро замолкают. Американская команда сноубордистов входит в зал через одну из дверей за трибуной. Репортеры тут же вскакивают со своих мест, словно здесь появился президент. Хлопки, крики, кто-то свистит за нашими спинами.
— Ну вот, опять, — комментирую я и встаю рядом с Марли.
Она громко хлопает, чтобы соответствовать всем остальным.
—Это последний раз Реми. Мы должны поддержать его.
— Хорошо, — говорю я, хлопая как можно сильнее, но в основном для нее, а не для себя или Реми.
Ее парень выходит первым и стоит в дальнем правом углу подиума. Нокс замыкает группу, и хотя я клянусь, что это невозможно, он смотрит прямо на меня и замечает меня в толпе. Его улыбка становится шире, и он подмигивает мне. Вспышки камер, звук щелкающих затворов. Но он никак не мог видеть меня, стоящую позади всех, и скрытую пятью сотнями репортеров. Или мог?
Мы с Ноксом только начали нашсовместный путь, и мы определенно находимся в фазе «щенячьей любви», но мой желудок немного сжимается при мысли о том, что он нашел меня в этой толпе. Это не имеет смысла, учитывая, что я была рядом с Ноксом с тех пор, как мы были подростками. Но это происходит все равно.
Отель, наконец, получил разрешение о том, чтобы люди вернулись в свои номера, но это было прошлой ночью. У нас было время зайти в ресторанчик, о котором говорила мама, и заказать ужин. Когда мои родители, Реми и Марли вернулись в отель, я осталась с Ноксом в его комнате. Каждый спортсмен нервничает в ночь перед большим событием, и Нокс ничем не отличается. Он провел более сорока пяти минут, представляя свою победу в сноуборд-кроссе. Это новое соревнование в этом году, и Нокс хочет быть первым американцем, который выиграет золото.
Это простой и быстрый способ навсегда вписать свое имя в Книгу рекордов.
Во многом это похоже на соревнования по горным лыжам, но не говорите Ноксу, что я так сказала. Сноубордисты мчатся вниз по склону, прыгают с трамплинов, бермов и узких кривых. Так что, может быть, это больше похоже на мотокросс, но на сноубордах. И немного опасно. Вы должны сделать всетак, спускаясь по склону вниз, сохраняя свою высочайшую способность оставаться на сноуборде, но чаще всего, по крайней мере, два сноубордиста сталкиваются во время гонки. В принципе, это идеальный спорт для адреналинового наркомана, такого как Нокс.
Человек по связям с общественностью, тот же самый парень, которого мы видели в течение последних полутора недель, выходит вперед и берет микрофон. Должно быть, он тщательно прогибался в последние четыре года, чтобы получить эту работу. Темноволосый мужчина болтает о значении события и важности того, чтобы все страны отложили свои разногласия и собрались вместе, чтобы бла-бла-бла. То же самое они говорят каждый год.
На каждом мероприятии.
— Нокс нервничает?—Марли шепчет мне на ухо.
Я отрицательно качаю головой, но расширяю глаза, чтобы она поняла, что я имею в виду "да". Но ни один репортер не может подслушать, как Нокс нервничает. Что-то подобное может повредить его карьере. Даже, если это вполне логичные эмоции, которые спортсмены чувствуют в такое время. В наши дни спортсмены не являются реальными людьми. Им не позволено бояться, нервничать или облажаться. Столько бессмысленного давления. Слава богу, у меня нет спортивных способностей.
—Я позволю спортсменам ответить на несколько вопросов.—Пресс-секретарь отступает, поскольку репортеры, в основном, спешат к сцене. Он указывает на молодую женщину в темном деловом костюме. Женщины всегда задают первый вопрос.
Она машет рукой оператору и делает шаг в сторону, чтобы взять микрофон. Я стискиваю зубы и поднимаюсь выше, чтобы лучше видеть. Это моя любимая часть любой пресс-конференции. Такое мини-соревнование. Время, когда репортер может спросить абсолютно все. Никто не проверял вопросы. Вот также Билла Клинтона спросили о том, какое нижнее белье он носит. Я всегда жду того дня, когда репортер задаст действительно нестандартный вопрос, который заставит нас всех ахнуть на своих местах. Это будет медийная драма. И они выложат видео в Интернете.
Конечно, на самом деле такого никогда не происходит. Это всегда вопросы типа: "Как вы относитесь к сегодняшней гонке?"или"Вы надеетесь, что сегодня заберете домой золотую медаль?"Какой спортсмен не хочет завоевать золотую медаль? Так много упущенных возможностей.
Когда репортеры хотят оживить интервью и быть смелыми, они спросят о завтраке. Или сколько часов человек проводит в спортзале. Темы, которые я уверена, они находят супер захватывающими, но любой, у кого есть намек на здравый смысл, знает, что это глупо. Парни едят много здорового дерьма на завтрак и проводят много часов в тренажерном зале. Хотя все маловероятно, я надеюсь, что однажды кто-нибудь задаст нам настоящий вопрос.
Репортер спрашивает о том, как лучшие спортсмены справляются с текущими событиями. И, конечно, все ребята произносят свои стандартные, одобренные пиаром ответы. Выпивают стакан воды, говорят с мамой или женой, а иногда медитируют.
Все это чушь собачья. На последних Зимних Играх один из спортсменов из России выкурил полпачки сигарет, прежде чем спуститься с горы. Он прятался за зданием. "Дымил".
Эй, не смотрите на меня. Я не курильщик. Я не говорила, что разбираюсь в спортсменах, просто много о них знаю. Единственное, что их объединяет... они сумасшедшие.
На этот раз руководитель конференции выбирает мужчину. Тот локтями распихивает толпу и подходит к группе, ожидающей микрофона.
—Господин Йонссон, как вы относитесь к тому, чтобы стать новым рекордсменом по завоеванию большинства медалей в хафпайпе на Зимних играх?