— Посреди ночи?
— Мне нравится, когда зал пуст.
Я немного подтолкнула ключ вверх, проверяя с разной степенью давления, когда я осторожно попробовала повернуть дверную ручку. В конце концов, я нашла нужное местечко и открыла дверь.
— Та-да, — сказала я. — Теперь ты можешь принять душ, в котором отчаянно нуждаешься.
Взяв ключи, он посмотрел на меня сверху вниз, и я практически видела, как его мысли бегают.
Я поняла, как близко мы стоим, когда он прижал меня к дверному проему, и я почувствовала его запах. Я ожидала, что это будет неприятный запах, но мне следовало бы знать лучше. Каким-то образом он умудрился на самом деле пахнуть хорошо и мужественно, несмотря на то, что был весь потный. Я никогда не была девушкой любительницей потничков, но я чувствовала, что превращаюсь в нее каждый раз, когда капля пота скатывалась по его ключице и скользила по его твердой, скульптурной груди.
В моем сознании промелькнули образы кончиков пальцев, царапающих дорожки по потной мускулистой коже, освещенной лишь слабым лунным светом, просачивающимся сквозь окна. Я представила, как меня окутывает этот мужской запах, как наркотик.
— Я должен оставить тебя здесь одну посреди ночи после того, как ты меня спасла? — спросил он.
— Я могу пойти и попросить у мисс Линдси ключ-отмычку.
— Нет, не можешь. Ее не будет в городе до следующей недели. Помнишь?
— Я могу вызвать слесаря, — сказала я.
— В это время ночи это займет несколько часов.
— Если ты так сильно хочешь пригласить меня в свою квартиру, просто сделай это, придурок.
Он скрестил руки на груди и с ухмылкой прислонился к дверному косяку.
— Что с тобой такое?
— Прямо сейчас? Ты заключаешь со мной сделку. Если бы ты знал, как обращаться с ключом, я бы не застряла в коридоре со своим вонючим, потным соседом.
— Вонючим? — спросил он. Он придвинулся чуть ближе, все еще с этой дурацкой улыбкой. — Значит, тебе нравится вонь, если судить по выражению твоего лица.
Я сделала шаг назад и покачала головой.
— Если я и выгляжу счастливой, то только потому, что представляла, как буду бить тебя коленом по яйцам.
Он ухмыльнулся, и я не сомневалась, что он видит мою ложь насквозь.
— Значит, ты признаешь, что фантазировала о моих яйцах?
— Об их уничтожении, да.
— Почему-то мне кажется, что, если бы ты засунула руку мне между ног, у тебя мысли стали бы другими.
— А мне почему-то кажется, что обычно такие разговоры сходят тебе с рук.
— Такие?
— Как будто ты такой самоуверенный и крутой, как будто ты можешь просто... предполагать, что все, кого ты встречаешь, хотят подавиться твоей колбаской.
Он усмехнулся, но в его глазах, пронизывающих меня насквозь, горел огонь.
— Я не думаю, что все хотят меня трахнуть. Только те, кто так на меня смотрит.
Я попыталась представить лицо моего отца вместо отвратительно прекрасного зрелища, которое Боб называл своей головой.
Брови Боба взлетели вверх, и он криво улыбнулся.
— Окей. Я сдаюсь. Это не лицо человека, который хочет стать счастливым, но раз уж от меня так плохо пахнет, то лучше я запрыгну в душ. Я не позволю тебе ждать в коридоре посреди ночи. Это небезопасно. Иди, сядь на диван. Можешь взять перекусить или пиво из холодильника.
— Да, потому что, если я останусь здесь, какой-нибудь странный извращенец может попытаться похитить меня и забрать в свою квартиру. Но если я пойду с тобой, то недомолвок не будет, верно?
Он облизнул губы и еле-еле удерживался от улыбки.
— Мне кажется, ты мне нравишься.
— Думаю, тебе больше нравишься ты сам.
Он рассмеялся.
— Ты когда-нибудь даешь отдохнуть своему рту? Не то чтобы я этого хотел, — тихо сказал он, переводя взгляд с моего лица на рот.
Я почувствовала, что мое сопротивление начинает рушиться. Было очень много открытого флирта, с которым я могла бороться, прежде чем часть его проскользнула через трещины и согрела мою грудь. Я знала, что в моем мозгу крутилось какое-то язвительное, саркастическое замечание, но единственное, что я смогла найти, было уклончивое ворчание. Я с трудом сглотнула, затем пробормотала что-то о том, что смогу справиться с чем угодно сама в коридоре в течение нескольких часов.
— Конечно, можешь. Пойдем, — он жестом пригласил меня войти.
Я не собиралась подчиняться ему, но все равно обнаружила, что мои ноги двигаются. Не успела я опомниться, как оказалась внутри, и мне показалось, что я переступила невидимый порог… тот, который я боролась с желанием переступить задолго до того, как встретила Боба.
Люди время от времени пытались приблизиться ко мне. Я отодвигалась. Иногда они старались сильнее, но я всегда побеждала. Мне всегда удавалось отпугнуть их достаточным количеством сарказма или язвительности. Сегодня я позволю Бобу победить. Хуже всего было то, что вместо того, чтобы злиться из-за проигрыша, я только чувствовала себя немного теплее и мягче.
Его квартира была опрятной и минималистичной. Здесь почти не было украшений, кроме случайного изображения лодки в коридоре, которое наверняка осталось от предыдущего владельца. Только предметы первой необходимости.
— Для протокола: я все еще думаю, что здесь опаснее, чем в коридоре, — сказала я.
Он склонил голову, когда его серые глаза окинули меня с головы до ног.
— Уверен, что это так, для нас обоих, но это совершенно другой вид опасности.
— Ты имеешь в виду, говоря это, что у тебя есть домашние змеи или что-то в этом роде? Или, что еще хуже, шимпанзе? Люди думают, что они милые, пока не проведут годы, одевая их как людей. Однажды твой маленький псевдочеловек просыпается, решает, что хочет еще молока в кукурузные хлопья, и разрывает тебе лицо. Правдивая история.
Он рассмеялся.
— Никаких змей или псевдочеловеков. — Он выглядел так, словно решал, стоит ли что-то еще сказать, но потом передумал. — Просто устраивайся поудобнее. Я вернусь через несколько минут.
Он начал снимать футболку, прежде чем полностью скрылся за дверью в ванную, и на долю секунды я увидела каждый дразнящий дюйм его широкой мускулистой спины. Я откашлялась и плюхнулась на диван, но тут же встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало у входа.
Включился душ, и мне пришлось помедитировать, чтобы не представлять, как он снимает с себя остальную одежду, когда пар клубится вокруг его мощного, скульптурного тела…
Я выдохнула долгий, сдержанный вздох. Я даже не была уверена, почему так сильно боролась со своим влечением к нему. Вообще говоря, я не любила людей, но ничего не имела против членов. Разве я не могу назвать это просто сексуальным увлечением? Мне не нужно было притворяться, что он мне нравится. Может быть, я могла просто представить, что он пришел в шелковистом розовом пакете шести футов трех дюймов… последняя модель фаллоимитатора, в комплекте с богатым ублюдком.
Я провела рукой по волосам и откинулась на спинку дивана, устраиваясь поудобнее. Кого я обманываю? Мне также нравился мужчина, привязанный к члену. Мне нравилось, что он не уклонялся от моих худших словесных тычков. Мне нравилось, как он на меня смотрит. Мне нравилось, что он казался таким парнем, который даже не задумывается обо мне, но он смотрел на меня так, словно я была единственным человеком в мире. Да, он явно что-то скрывал. Да, ему, вероятно, преподнесли весь мир на серебряном блюде, и мысль о том, чтобы отдаться ему так же легко, как и все остальное, раздражала меня, но он мне нравился.