Но ее маска не была идеальной. Эти полные губы имели склонность время от времени подергиваться. Для мимолетного наблюдателя это выглядело бы пустяком. Мне же это показалось похожим на смех. Когда я нажал на ее внутренние кнопки, был намек на напряженность, которая воздвигла стены вокруг нее. Опять же, едва заметно, но так же прекрасно, как яркий свет для меня.
Она подняла руку в запястье, как бы говоря: «все, я закончила», и снова повернулась, чтобы уйти.
— Поужинай со мной, — быстро выкрикнул я, пока она не ушла.
Девушка остановилась прямо перед дверью, которую подпирала потрепанная книга. Когда она заговорила, то даже не повернулась ко мне лицом.
— И зачем мне это делать?
— Потому что ты заглянула в мою почту, и я думаю, что, может быть, ты скажешь мне правду, если я смягчу тебя немного вином.
— Вином? — она все еще стояла, положив руку на дверь своей квартиры и слегка наклонив голову. — Я ем только сырое, кровавое мясо. Так что это будет жесткое «нет» с моей стороны.
— Тогда мы съедим немного сырого, кровавого мяса. Мне все равно. Просто скажи «да».
Она вошла в свою квартиру и, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на меня, но только просунув лицо между дверью и косяком. Это был первый раз, когда я увидел что-то похожее на настоящую улыбку на ее лице, но это была кривая улыбка.
— Может быть, но у меня есть планы на сегодняшний вечер. Семь дюймов планов.
Она отодвинула книгу в сторону, и дверь сама захлопнулась. Я остался стоять в коридоре, чувствуя, что меня каким-то образом перехитрили в игре, в которую я не соглашался играть. Какого черта?
В груди у меня также что-то шевельнулось, как будто я стоял на краю огромной скалы и смотрел вниз. Был ли это ужас? Предвкушение?
Мне хотелось застонать от разочарования. Все, на чем я должен был сосредоточиться, — это держать голову опущенной и пережить следующие пару недель или даже месяцев. Сколько бы времени ни понадобилось моей сводной сестре, чтобы сдаться. Она хотела разрушить мою жизнь и репутацию, поэтому я ушел инкогнито. Я оставил позади свою квартиру, свой офис и свою нормальную жизнь. Я все еще мог управлять своей работой удаленно, даже если это было занозой в заднице.
Так что у меня было достаточно забот и без того, чтобы позволить какой-то девушке через холл проскользнуть в мой мозг, но именно это она и сделала. Может быть, я просто так привык к женщинам, падающим к моим ногам, что она захватила мой интерес с первого намека на сопротивление, которое показала. А может, она просто была в моем вкусе. Скорее всего, это было сочетание того и другого.
Я рылся в холодильнике в поисках пива, когда до меня дошло, что она только что призналась, что собирается вернуться в свою квартиру, чтобы немного поразвлечься с фаллоимитатором, который я ей вернул. Ощущение падающей пустоты в животе захлестнуло волной жара. Мысль о том, как моя саркастическая соседка с любовью к черному юмору отделалась от меня, заставило все неправильные мысли всплыть в моей голове.
Это было просто последним нелепым событием в длинной череде нелепых событий, и я всерьез начал задаваться вопросом, не лучше ли мне позволить моей сводной сестре выиграть. В конце концов, это были только деньги и гордость. Но с другой стороны, что еще у меня было?
Глава 3
Лилит
Закрыв дверь, я глубоко вздохнула и выдохнула. Для некоторых людей вздох был призывом о помощи. Они хотели, чтобы любопытный зритель наклонился и сказал: «о, бедняжка, что случилось?». Для меня вздох был больше похож на предупредительный выстрел. Он говорил, что я балансирую на грани терпимости и не в настроении мириться с чьим-то дерьмом. Мир жесток, и я тоже буду жестока.
Я была на работе. Моя официальная должность звучала как «секретарь». Четыре года учебы в колледже, двадцать пять лет закатывания глаз при мысли о унизительной, оскорбительной работе, которая ставит женщин в архаичные, подчиненные роли перед мужчинами, и БАМ. Секретарь.
И я справлялась с ней.
Как оказалось, большинство преуспевающих бизнес-леди, которыми я восхищалась, достигли вершин своей карьеры благодаря исключительному таланту, удаче или семейным связям.
Я была равна нулю по всем трем пунктам. Пока что.
Я никогда не была самой талантливой девушкой, или особенно удачливой. И моими единственными семейными связями были некоторые неприятные воспоминания и странные личностные причуды, которые определенно указывали на мое странное воспитание. А еще у меня была упрямая решимость продолжать попытки, даже имея минимальные шансы.
Так что я просто ждала своего часа. Да, я сидела за столом секретаря с понедельника по пятницу, но также я использовала свои выходные, чтобы получить степень магистра в бизнесе… факт, который я никогда не признаю, даже под пыткой. Об этом почти никто не знает, так как я считала это своим личным делом. Все мое детство мои родители пытались управлять моей жизнью. Теперь, когда я была сама по себе, я не собиралась передавать даже унцию контроля кому-либо еще. Если они не знают, о чем я мечтаю, они не могут пытаться диктовать, как я должна их осуществить.
Что касается окружающих людей, то с моим боссом мы хорошо ладили. Он был не плох. В этом я тоже никогда не призналась бы ему в лицо. Если я когда-нибудь сделаю ему комплимент, мне придется звонить в подрядную компанию, чтобы увеличить все дверные проемы в здании так, чтобы он мог протиснуть через них свое раздутое эго. Иногда мне казалось, что он просто поверхностный дурачок с большим самомнением, а иногда я думала, что, возможно, он на самом деле был каким-то злым гением под часто неуклюжей, обаятельной внешностью.
Секунду назад он выскочил из своего кабинета, как черт из табакерки, словно одна лишь моя мысль о нем притягивала его к моему столу.
Уильям Чемберсон.
Он и его брат-близнец Брюс владели компанией «Галлеон Интерпрайз», и я имела несчастье работать у него.… кем бы я ни была. Видит Бог, он почти не использовал меня для нормальной секретарской работы. Если что, я его анти-секретарь. Вместо того, чтобы помогать людям вступать с ним в контакт и организовывать встречи, я должна была помогать ему избегать всяческих встреч. Казалось, он даже поощрял мою лень и безразличие к работе.
Уильям и его брат были женаты, но это не мешало каждой женщине в очень большой компании открыто говорить о том, как сильно они хотели бы побыть наедине с этими мужчинами. Мнения относительно того, кто из них является самой популярной мишенью, разделились. Женщины «типа А», которые были более застегнуты на все пуговицы, казалось, вожделели Брюса и его прозаичную, граничащую с одержимостью охоту за совершенством во всем. Женщинам «типа Б» нравился Уильям и его дикий, непредсказуемый характер.
Я думала, что они все идиотки. Уильям и его брат были не только занятными, но и полностью преданными.
Уильям открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут зазвонил телефон.
Мы оба уставились на него. Это был гладкий, причудливый телефон угольного цвета с множеством кнопок, с которыми я все еще не совсем разобралась за четыре года работы здесь.