Он ухмыльнулся, и я не сомневалась, что он видит мою ложь насквозь.
— Значит, ты признаешь, что фантазировала о моих яйцах?
— Об их уничтожении, да.
— Почему-то мне кажется, что, если бы ты засунула руку мне между ног, у тебя мысли стали бы другими.
— А мне почему-то кажется, что обычно такие разговоры сходят тебе с рук.
— Такие?
— Как будто ты такой самоуверенный и крутой, как будто ты можешь просто... предполагать, что все, кого ты встречаешь, хотят подавиться твоей колбаской.
Он усмехнулся, но в его глазах, пронизывающих меня насквозь, горел огонь.
— Я не думаю, что все хотят меня трахнуть. Только те, кто так на меня смотрит.
Я попыталась представить лицо моего отца вместо отвратительно прекрасного зрелища, которое Боб называл своей головой.
Брови Боба взлетели вверх, и он криво улыбнулся.
— Окей. Я сдаюсь. Это не лицо человека, который хочет стать счастливым, но раз уж от меня так плохо пахнет, то лучше я запрыгну в душ. Я не позволю тебе ждать в коридоре посреди ночи. Это небезопасно. Иди, сядь на диван. Можешь взять перекусить или пиво из холодильника.
— Да, потому что, если я останусь здесь, какой-нибудь странный извращенец может попытаться похитить меня и забрать в свою квартиру. Но если я пойду с тобой, то недомолвок не будет, верно?
Он облизнул губы и еле-еле удерживался от улыбки.
— Мне кажется, ты мне нравишься.
— Думаю, тебе больше нравишься ты сам.
Он рассмеялся.
— Ты когда-нибудь даешь отдохнуть своему рту? Не то чтобы я этого хотел, — тихо сказал он, переводя взгляд с моего лица на рот.
Я почувствовала, что мое сопротивление начинает рушиться. Было очень много открытого флирта, с которым я могла бороться, прежде чем часть его проскользнула через трещины и согрела мою грудь. Я знала, что в моем мозгу крутилось какое-то язвительное, саркастическое замечание, но единственное, что я смогла найти, было уклончивое ворчание. Я с трудом сглотнула, затем пробормотала что-то о том, что смогу справиться с чем угодно сама в коридоре в течение нескольких часов.
— Конечно, можешь. Пойдем, — он жестом пригласил меня войти.
Я не собиралась подчиняться ему, но все равно обнаружила, что мои ноги двигаются. Не успела я опомниться, как оказалась внутри, и мне показалось, что я переступила невидимый порог… тот, который я боролась с желанием переступить задолго до того, как встретила Боба.
Люди время от времени пытались приблизиться ко мне. Я отодвигалась. Иногда они старались сильнее, но я всегда побеждала. Мне всегда удавалось отпугнуть их достаточным количеством сарказма или язвительности. Сегодня я позволю Бобу победить. Хуже всего было то, что вместо того, чтобы злиться из-за проигрыша, я только чувствовала себя немного теплее и мягче.
Его квартира была опрятной и минималистичной. Здесь почти не было украшений, кроме случайного изображения лодки в коридоре, которое наверняка осталось от предыдущего владельца. Только предметы первой необходимости.
— Для протокола: я все еще думаю, что здесь опаснее, чем в коридоре, — сказала я.
Он склонил голову, когда его серые глаза окинули меня с головы до ног.
— Уверен, что это так, для нас обоих, но это совершенно другой вид опасности.
— Ты имеешь в виду, говоря это, что у тебя есть домашние змеи или что-то в этом роде? Или, что еще хуже, шимпанзе? Люди думают, что они милые, пока не проведут годы, одевая их как людей. Однажды твой маленький псевдочеловек просыпается, решает, что хочет еще молока в кукурузные хлопья, и разрывает тебе лицо. Правдивая история.
Он рассмеялся.
— Никаких змей или псевдочеловеков. — Он выглядел так, словно решал, стоит ли что-то еще сказать, но потом передумал. — Просто устраивайся поудобнее. Я вернусь через несколько минут.
Он начал снимать футболку, прежде чем полностью скрылся за дверью в ванную, и на долю секунды я увидела каждый дразнящий дюйм его широкой мускулистой спины. Я откашлялась и плюхнулась на диван, но тут же встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало у входа.
Включился душ, и мне пришлось помедитировать, чтобы не представлять, как он снимает с себя остальную одежду, когда пар клубится вокруг его мощного, скульптурного тела…
Я выдохнула долгий, сдержанный вздох. Я даже не была уверена, почему так сильно боролась со своим влечением к нему. Вообще говоря, я не любила людей, но ничего не имела против членов. Разве я не могу назвать это просто сексуальным увлечением? Мне не нужно было притворяться, что он мне нравится. Может быть, я могла просто представить, что он пришел в шелковистом розовом пакете шести футов трех дюймов… последняя модель фаллоимитатора, в комплекте с богатым ублюдком.