Лилит
Я ушла на работу пораньше, что было совершенно не свойственно мне. У меня было предчувствие, что утром Лиам постучит в мою дверь и попытается уговорить меня простить его. Когда дело касалось его, я не могла доверять себе. Поэтому, как заядлый наркоман, я даже не дала себе возможности попасться в ловушку.
Я поставила будильник на пять утра, быстро собралась и к шести вышла из квартиры.
К счастью, это был странный рабочий день, и я смогла не думать о Лиаме большую часть утра. Брат-близнец Уильяма, Брюс, и его бабушка-свекровь тайно встретились со мной, чтобы обсудить планы дня рождения-сюрприза Уильяма.
Я сидела напротив Брюса в его аккуратном и опрятном угловом кабинете, в то время как бабушка Уильяма, она же «Грэмми», расхаживала по комнате и постоянно трогала все, поворачивала или сдвигала на несколько сантиметров в сторону. Каждый раз, когда она возилась с чем-то в кабинете Брюса, я видела озорные искорки в ее глазах. Она знала, что Брюс был клиническим педантом с ОКР (прим. Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — это заболевание, вызывающее навязчивые мысли, которое могут привести к компульсивным действиям), а Грэмми была без комплексов.
Брюсу пришлось прервать нашу маленькую встречу, чтобы ответить на звонок, но он явно нервничал из-за действий Грэмми.
— Как твоя темная маленькая жизнь? — спросила меня Грэмми. Она провела кончиками пальцев по жалюзи позади стола Брюса, отклонив несколько случайных секций в другую сторону от остальных.
— Просто жду следующего неутешительного поворота событий. А как насчет тебя, планируешь умереть в ближайшее время?
Она рассмеялась лающим смехом.
— В тот момент, когда ты начинаешь планировать умереть, ты перестаешь жить.
— Мило. Ты увидела это на «Холлмарк» (прим. кинокомпания и телевизионный канал, транслирующийся в США)?
— Печенье с предсказанием.
— Кстати, а где Хейли? — спросила я. — Разве не она должна планировать вечеринку по случаю дня рождения этого идиота?
— Я не пригласила ее потому, что она попыталась бы отговорить нас от чего-то крутого. Ты же понимаешь меня, чувиха?
— Фу, — сказала я, но не смогла удержаться от улыбки. — Это так отвратительно, когда ты пытаешься говорить «по-молодежному». Это такое клише для стариков. Ты ведь понимаешь это, правда? Ты заставляешь молодых людей чувствовать себя неловко, используя их слова.
— Ты еще слишком молода, чтобы знать, что я делаю, а что нет, нахалка. И это только клише, если я не осознаю, кто я есть, что делает меня мета (прим. абстрагированность, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение). И нет, я не собираюсь объяснять тебе, что это значит.
Я вздохнула.
— Неважно, «мета» это или нет, это отвратительно. Ты должна просто использовать старые, доисторические слова, такие как «соплячка» и «хулиганье», вместо того, чтобы говорить как семилетний ребенок.
— А если я скажу тебе, что вчера вечером у меня было кое-что, и я все еще чувствую боль? Не могу сказать, потому ли это, что он хорошо поработал, или потому, что мне уже за семьдесят, но, черт возьми, мои мочалки сегодня чувствительные.
— Да. Это тоже отвратительно.
Она пожала плечами и взяла со стола Брюса пресс-папье. Мне показалось, что его глаза могут вылезти из орбит, когда она небрежно перекинула его из одной руки в другую, а затем поставила обратно, в нескольких дюймах от того места, где его взяла. — Есть причина, по которой все «трубы» продолжают работать до глубокой старости.
— Работают ли ваши «трубы» или нет, определенно относится к категории вещей, которые мне не нужно знать.
Грэмми рассмеялась.
— Тогда я не увижу ужаса на твоем лице. И где тогда веселье?
— Я не в ужасе. Это просто отвратительно представлять.
— А что, если я скажу тебе, что мы занимались задницей, ртом и киской, и все это происходило в таком порядке, что ты удивишься.
Я подняла брови и посмотрела на Брюса, который закончил разговор и смотрел на меня с тем же испуганным выражением.
— Тогда да, — тихо сказала я. — Это привело бы меня в ужас.
Она снова хихикнула.
— Наконец-то положил трубку, босс? Самое время. Знаешь, некоторым из нас недолго осталось жить на этой Земле.
— Я уверен, что ты проживешь еще много-много лет, — сказал Брюс. — Думаю, ты слишком упряма, чтобы умереть.
— Хорошо. По крайней мере, ты не полный идиот, как твой брат.
— Уильям эксцентричен, — вздохнул Брюс. — К сожалению, он не идиот. Если бы он был идиотом, я мог бы просто выписывать ему чек каждый месяц и держать его подальше от моей жизни и нашего бизнеса. К сожалению, мне действительно нужно то, что он делает для «Галлеона», поэтому мы все вынуждены терпеть его.