— Вообще-то нет, — сказал он, осторожно забирая его у меня из рук и изучая металл. — Я купил его, когда чувствовал себя немного драматично. Думаю, это был хороший символ.
— Символ чего? Насколько ты богат?
— Нет, — он встретился со мной взглядом, а затем отвел глаза, сверкнув редким моментом уязвимости. — Забудь об этом, — он швырнул золото на диван, как будто это было бесполезное пресс-папье и не стоило больше, чем дома большинства людей.
— Я не хочу об этом забывать. Ты собирался рассказать мне предысторию. Я чувствовала это. Мне нужно знать, особенно сейчас, когда ты пытаешься уйти от ответа. Подумай об этом. Ты практически все обо мне знаешь. Но что я на самом деле знаю о тебе?
— Ты много знаешь.
— Я знаю, что у твоей сводной сестры есть женская версия стояка на тебя, и я знаю, что ты богат. Вот и все.
— Ауч. Мне больно. А как же моя очаровательная личность?
— Ладно. Я знаю, что ты не самая большая задница, которую я когда-либо встречала.
Он обдумал мои слова, потом кивнул, поджав губы.
— Принимаю.
— Ага. И ты расскажешь мне об этом, — я подчеркнула свою мысль, ткнув пальцем в золотой слиток.
Лиам опустился на диван и снова погладил металл, глядя на него, пока говорил.
— На самом деле ничего особенного. Я просто… Я думал о том, где нахожусь. В жизни, — сказал он немного тихо, как будто ему было физически больно говорить о таких глубоких своих чувствах. — Я решил, что зря трачу свою жизнь. Все, о чем я заботился, — это работа, зарабатывание больших денег, поиск большего успеха. Я устал упускать хорошее.
— Я не пытаюсь быть грубой, но я не понимаю, как все это связано с тем, что у тебя на кофейном столике лежит слиток чистого золота.
— Ну, я был немного пьян. И я купил его несколько дней назад.
— Ох. По тому, как ты это сказал, я подумала, что это какой-то большой жизненный кризис, который у тебя был несколько лет назад. Ты говоришь, что это было всего несколько дней назад?
— Да. Когда я встретил тебя. Пьяный, я думал, что это имеет смысл. Я мог бы оставить позади себя прежнего, и это был бы мой маленький трофей, чтобы помнить, какую пользу принесли мне все эти деньги, — он поднял золотой слиток и усмехнулся. — Я же говорил, что это глупо.
— Не глупо. Может быть, немного мелодраматично. Но я понимаю. Ты используешь его как пресс-папье, так что пьяный Лиам говорит, что деньги — это не очень-то и хорошо? В то время как не пьяный Лиам живет в огромном, многомиллионном пентхаусе?
Он прикусил губу.
— Ладно. Я отстану от тебя с этим золотом, но ты оставь мне мою задумчивую символику, ладно?
— Знаешь, — вдруг сказала я, подняв палец, — думаю, что нам нужно прояснить одну ситуацию, потому что, если мы говорим здесь о правилах средней школы, оральном сексе и хорошо... секс с пенисом в любом виде подразумевает отношения. В общем, я чувствую, что даже не знаю, можно ли мне называть тебя своим парнем.
Он улыбнулся мне, подняв брови, когда встал и взял меня за руки.
— Лилит… Ты будешь моей девушкой?
— Да, — сказала я. — Но только если ты позволишь мне снова подержать этот золотой слиток. С ним в руках я чувствую себя суперзлодеем.
— Я мог бы достать тебе еще золота. Может быть, золотые монеты? Мы могли бы заполнить ими детский бассейн, и ты могла бы плавать в нем. Если это то, чего хочет моя девушка.
— Прямо сейчас твоя девушка действительно хочет удовлетворить свою жажду мести по отношению к твоей сестре. Если мы не позаботимся об этом в ближайшее время, я получу эквивалент синих яиц мести. Или красных яиц?
— А как насчет той части, где у тебя нет яиц? Или бушующей эрекции. Думаю, мне нравятся наши роли такими, какие они есть.
— Ты так думаешь? — спросила я, расправляя плечи и толкая его грудью.
Он отшатнулся, но улыбка на его лице стала опасной, а не шутливой. Его рука уже скользнула за мою спину, ища кратчайший путь к моему платью и найдя молнию сзади.
— В последнее время у меня нечеткая память. Но ее всегда можно освежить.
— А как насчет всех окон наверху? Я не хочу, чтобы какой-нибудь случайный чувак на улице спросил меня завтра о родинке на моей правой ягодице.
— У тебя родинка на правой ягодице? — спросил Лиам.
— Возможно. Я могла бы показать тебе, если ты забудешь о своей глупой штуке, где ты думал, что я встану на колени и буду умолять сделать тебе минет.
— Я совсем забыл об этом, — сказал он, хлопнув себя ладонью по лбу. — Как мило с твоей стороны напомнить мне... Нет, я думаю, что все равно приму твои мольбы на коленях и эту родинку на твоей заднице. Может быть, я ее укушу.