Лилит была одета в пижаму, которую я ей подарил, на которой был изображен Санта в байкерском костюме и на мотоцикле, а также несколько изображений, где он взрывал вещи гранатами и пулеметами. Мало-помалу Лилит все больше улыбалась и, казалось, меньше боялась быть счастливой передо мной, но я все еще знал, что она чаще предпочитала иронию искренности.
— Я признаю это, — сказала она, когда мы сели перед деревом с теплыми чашками кофе. — Это самое прекрасное Рождество, которое я когда-либо видела. Очень похоже на сцену из какой-нибудь рождественской рекламы или фильма «Холлмарк».
— И моя темная, саркастичная Лилит чувствует себя из-за этого как в ловушке кошмара?
— Нет. Нисколько. — Она криво улыбнулась мне, сжимая чашку из-под мешковатых рукавов, где были видны только кончики пальцев. — Я чувствую, что у меня есть разрешение наслаждаться этим, если это вообще имеет смысл. Как ты учил меня давать себе разрешение, я полагаю?
— Принято.
Она закусила губу и встала, чтобы достать из-под дерева небольшой сверток. Он лежал в фиолетовой коробке, которая выглядела подозрительно похожей на ту, которую по ошибке положили в мой почтовый ящик месяц назад… ту самую, которая во многих отношениях была искрой, положившей начало всему между нами.
— Это тебе, — сказала она. — У меня есть для тебя кое-что другое, но это вроде более приятное.
— Ты даришь мне фаллоимитатор? Тебе не следовало этого делать… Типа, серьезно. Я не собираюсь судить, но у меня действительно нет никакого желания использовать это на себе, так что…
— Открой коробку, идиот.
Я ухмыляюсь, затем открываю крышку. Я почувствовал, что мои брови сжали вместе, когда я увидел то, что было внутри.
Тест на беременность. Положительный.
— Это невозможно, — тихо сказал я. — Мы использовали защиту.
— По-видимому, у тебя очень решительная сперма, потому что это уже четвертый, который я сделала, и все они говорят одно и то же.
— Это твой?
— Нет, — сухо ответила она. — Я украла мочу беременной женщины, плеснула ее на тест и подумала, что это будет классный рождественский подарок. Да, это мой, и тебе лучше поскорее начать говорить о том, как ты взволнован, иначе я начну смущаться.
Я откинулся на спинку дивана, глядя на тест с ошеломленным выражением лица.
— Ребенок? — спросил я.
— Да. Секс вызывает беременность. Затем беременность приводит к появлению детей. Если ты все еще пытаешься понять это, дети — это маленькие безволосые существа, которые превращаются в людей.
Я протянул руку и прижал ее к себе, обнимая.
— До этого момента я не знал, что хочу ребенка, — сказала я ей в плечо.
Она обняла меня и рассмеялась.
— Что ж, это хорошо. Потому что ты его получишь, хочешь ты этого или нет.
— Хочу, — ответил я. Это слово что-то зажгло во мне, и я отстранился от объятий, внезапно решив, что еще не слишком рано.
Я встал на одно колено у дивана, вытаскивая кольцо из заднего кармана.
— Извини, я не завернул его, но я пытался подождать, чтобы не спугнуть тебя. Теперь, похоже, ты застряла со мной, так что: ты хочешь сделать это официально?
— Это так романтично, — рассмеялась она, улыбаясь кольцу. — Хочу.
Я надел его ей на палец и встал, чтобы поцеловать. Лилит была не из тех, кто любит долгие, сентиментальные объятия, но она не жаловалась, когда я крепко держал ее и не отпускал. Я хотел запечатлеть этот момент и запомнить его таким, каким он был, и ее саркастическая задница могла с этим справиться.
Когда я наконец отпустил ее, я вспомнил, что ждал, чтобы сказать ей весь день.
— Раз уж у нас хорошие новости, — сказал я. — Сегодня утром я получил сообщение от Флориана.
— Что, она собирается подать на нас в суд из-за фаллоимитатора?
Я рассмеялся.
— Она даже не прислала мне пассивно-агрессивного сообщения после инцидента с фаллоимитатором. Я почти уверен, что мы наконец показали ей, что не боимся ударить ее в спину, дав сдачи.
— Я просто хочу, чтобы Флориан все еще был человеком внутри, чтобы у нас было больше, чем украденный полицейский отчет. Хотя строчка «выпала из вагины с оглушительным шлепком» заставляет меня думать, что сцена была достаточно драматичной, чтобы произвести впечатление на офицера. Это у нас есть.
— Да. И теперь у нас есть это. Флориан сбежал с Селией. Он признался в своем плане и в том, что на самом деле он не миллионер. Ей было все равно, она действительно любит его, по крайней мере, насколько он может судить, и он говорит, что любит ее.