Она слышала, как у нее за спиной Грэшем беседует с Нэйтом об игрушках. Вдруг он предложил:
— Давай присядем у лампы, я почитаю тебе, пока мама вымоет посуду.
Обернувшись, удивленная Сьюзен увидела, что Нэйт свернулся калачиком на коленях у Грэшема и склонил голову ему на плечо. Грэшем, водрузив на нос очки, начал громко читать. Он прерывался, чтобы Нэйт мог рассмотреть картинки, потом переворачивал страницу. Грэшем поднял глаза, улыбнулся, встретившись взглядом со Сьюзен, и продолжил чтение.
Проглотив ком в горле, Сьюзен повернулась к полке. Она соскребала остатки рагу в помойное ведро, но перед ее внутренним взором стояла семейная сценка у нее за спиной. Сценка, которую Сьюзен часто представляла себе, но не слишком надеялась увидеть наяву.
Хотя она всегда верила, что Боуи позаботится о них с Нэйтом, но не знала, как он относится к отцовству. В сущности, брак не вызвал ни в одном из них желания создать настоящий семейный очаг. Теперь Сьюзен понимала: она и Боуи с самого начала и до конца оставались чужими друг другу и видели только то, что лежит на поверхности.
Погрузив руки в воду для мытья посуды, Сьюзен задумчиво смотрела в окно. Порой ей становилось страшно при мысли, что она никогда не узнала бы Нэйта по-настоящему, если бы Боуи не умер и не оставил ее без помощи няни и горничной. Печально сознавать, но только смерть мужа сблизила ее с собственным сыном. Останься Боуи жив, кто-нибудь другой учил бы Нэйта азбуке и укладывал вечером в постель. Теперь же именно Сьюзен была центральной фигурой в жизни сына, так же как и он был источником радости, озарявшей ее существование.
Закончив с посудой, она бросила на Грэшема вопросительный взгляд, но он покачал головой и продолжал читать, не выпуская Нэйта из рук. С ощущением счастья в душе Сьюзен села на стул рядом с ними и занялась подготовкой к завтрашним урокам. Наконец она заметила, что Грэшем перестал читать.
— Нэйт заснул, — прошептал он.
— Дайте его мне, — предложила Сьюзен, вставая.
— Позвольте, я сам.
Грэшем отнес Нэйта за перегородку из простыней и осторожно опустил на кровать. Отступив на шаг, он наблюдал, как Сьюзен сняла с сына одежду и натянула на него ночную рубашку. На секунду Нэйт приподнялся, чтобы поцеловать мать, и, сонно улыбнувшись Грэшему, протянул к нему руки. Удивленный, Грэшем тем не менее наклонился над постелью и подставил щеку для поцелуя.
Внезапно оба остро осознали, что стоят рядом с кроватью, и поспешно вернулись в освещенную часть комнаты.
— Вечер довольно теплый. Не хотите ли немного пройтись? — спросил он, рассматривая свои карманные часы.
Кивнув, СьюЗен взяла шаль, и они вышли на крыльцо в прохладную тьму.
— Для человека, который не любит детей, — вымолвила она, украдкой взглянув на него, — вы к ним слишком добры.
— Я никогда не говорил, что не люблю детей. Я сказал, что не готов принять на себя ответственность за ребенка. — Помолчав, Грэшем добавил: — Нэйт мне очень нравится.
Они медленно шли по тропинке, которая вела от коттеджа Сьюзен к школьному крыльцу. В лунном свете колокольня отбрасывала длинную тень, которая пролегла перед ними. В темноте стрекотали цикады.
— Миссис Уинтерс заезжала несколько раз в первое время. На следующей неделе собирается побывать на уроке. — Сьюзен смотрела на подол своего платья, взметавшийся при ходьбе. — После этого она решит, предлагать ли мне постоянный контракт.
Грэшем остановился и, качнувшись на каблуках, сосредоточенно посмотрел на коттедж.
— Кажется, вы решили задержаться в Оулз-Бьютте только на время? Нужен ли вам постоянный контракт?
Сьюзен подняла на него глаза.
— Нужен. Полагаю, отчасти дело в гордости… но мне пришло в голову, что я должна обеспечить себя на тот случай, если не получу наследства. — При мысли о подобной возможности ей становилось дурно.
Грэшем нахмурился.
— Наверняка имущественные вопросы решатся со временем.
— Что-то здесь не так, — задумчиво проговорила Сьюзен. — Не должно быть таких сложностей с получением свидетельства о смерти. — Откинув голову, она устремила взгляд на колокольню. — Вообще-то мне очень нравится преподавать. Дети просто замечательные. — Морщинка прорезала ее лоб. — Но меня беспокоит Эдди Мерсер.
Сьюзен объяснила Грэшему, что у Эдди сложности с чтением, и поинтересовалась, как, с его точки зрения, следует бороться с растущим разочарованием мальчика в учебе.
— Помнится, мы договорились, что вы сами будете решать свои проблемы, миссис Стоун, — мягко укорил он ее.
Вспыхнув, Сьюзен с досадой пнула камень. Опять она обратилась к мужчине за помощью. Что-то было такое в Грэшеме Харте, отчего просто расцветали ее недостатки. «С другой стороны, — подумала Сьюзен со вздохом, — я изменилась настолько, что уже считаю недостатком просить совета у мужчины».
— Мне нужна должность учителя, мистер Харт. Не знаю, что меня ждет, если я потерплю неудачу. Меня это постоянно тревожит. Я хочу добиться успеха в преподавании больше, чем хотела чего-либо в жизни. Я просто обязана справиться.
— Значит, так и будет, миссис Стоун.
Они стояли возле коня Грэшема и поглаживали его по шее. Когда их руки случайно соприкоснулись, оба вздрогнули и двинулись дальше, держась на расстоянии друг от друга и глядя на далекие огни города.
— Я взял на себя смелость навести справки о вашем муже, — сообщил Грэшем, когда они повернули к ее коттеджу. — Мне прислали вырезки из «Роки-Маунтин ньюс» и «Галливер-Каунти таттлер».
Сьюзен остановилась, посмотрела на него и почувствовала, как жар заливает шею. То, что Грэшем Харт узнал о позоре ее мужа, смутило Сьюзен и задело ее гордость.
— Зачем вы это сделали, мистер Харт?
Он пожал плечами, глядя на свои пальцы, игравшие цепочкой от часов.
— Наверное, из любопытства. — Грэшем поднял голову. — Ваш муж — замечательный человек.
Сьюзен изумленно уставилась на него. Меньше всего она ожидала услышать выражение восхищения.
— Мой муж был уволен из армии за недостойное поведение, поскольку нарушил приказ вышестоящего офицера. После этого он убил человека, мистер Харт, за что его и повесили.
— В подобных обстоятельствах я бы тоже не подчинился приказу. Уволить должны были не вашего мужа, миссис Стоун, — так следовало поступить с тем офицером, который отдал приказ. Именно этот сукин сын должен был предстать перед военным трибуналом.
— Простите? — Сьюзен уставилась на Грэшема, пытаясь получше разглядеть его лицо в темноте. — Мистер Харт, о чем вы толкуете?
Он смотрел на нее с не меньшим удивлением:
— Неужели вы даже не знаете, что произошло в ущелье Стоун-Тоус?
— Я знаю только то, что сенатор Стоун нашел нужным мне сообщить. Он сказал, что Боуи погубил свою карьеру и обесчестил семью.
Взяв Сьюзен под руку, Грэшем подвел ее к крыльцу коттеджа и, усадив на ступеньки, рассказал все о засаде в Стоун-Тоусе и безжалостном истреблении индейских женщин и детей.
— Боже милосердный! — прошептала Сьюзен, когда он закончил, и прижала к глазам краешек шали. — Я думала…
Гнев захлестнул ее. Сенатор Стоун прекрасно знал, что случилось, но его волновало только позорное увольнение, пятно на имени Стоунов. Сенатор никогда бы не признал, что Боуи действовал по велению чести и совести.
После долгой паузы Сьюзен коснулась рукава Грэшема и быстро убрала руку.
— Расскажите мне об убийстве.
— Капитан Стоун действительно убил Лютера Рэдисона. Тот выслеживал капитана Стоуна до округа Галливер в Канзасе. Он поклялся убить вашего мужа. На суде двое свидетелей под присягой показали, что капитан Стоун неожиданно выстрелил в Рэдисона и хладнокровно убил его. Они утверждали, что Рэдисон был безоружен.
Сьюзен поникла и закусила губу. Именно эту историю она слышала от сенатора.
— Дело кажется достаточно простым, если бы…