— Неужели в Канзасе нет чернил и бумаги? Если по какой-то причине Стоун сам не мог написать тебе, так нанял бы кого-нибудь и сообщил, что жив! Это непозволительное, Сьюзен, непростительное нарушение приличий. Он допустил, чтобы вы с Нэйтом считали его мертвым. Позволил своему отцу выкинуть вас на улицу без копейки денег! Из-за его черствости и небрежности ты пережила немыслимую душевную травму. А оказалось, что ублюдок жив!
Сьюзен коснулась его рукава:
— Мы же почти ничего не знаем. Наверное, есть веская причина, если Боуи позволил всем думать, что он умер.
— Ты защищаешь его? — Обвиняющий взгляд впился в нее.
— Я просто говорю, что, наверное, есть веская причина. Пожалуйста, Грэшем! Умоляю тебя, не усложняй все еще больше!
— Куда уж сложнее! — воскликнул он, всплеснув руками. — Или ты всегда подозревала, что он жив? Поэтому и не вышла за меня замуж? Верила, что он вернется за тобой?
Сьюзен опустила голову.
— Думаю, мы оба сомневались в том, что Боуи умер. Нам казалось странным, что округ Галливер не может представить свидетельство о смерти. — Ее глаза выражали бесконечную печаль. — Если тебя интересует, люблю ли я Боуи, то ответ — да. В ту ночь, когда ты рассказал мне правду об ущелье Стоун-Тоус, я изложила тебе все обстоятельства своего замужества. Боуи спас мою репутацию и дал имя Нэйту. Конечно, я люблю его.
— Боже мой! — Грэшем запустил пальцы в волосы.
— Но это не имеет ничего общего…
— Не надо. Я не могу этого слышать. — Сняв очки, он бросил их на стол и прикрыл глаза рукой. — Стоун может дать тебе то, чего я дать не в состоянии. Слуг, большой дом, сундуки модной одежды. Никаких материальных забот. Он даст тебе ту жизнь, которой ты достойна.
— Грэшем, прошу тебя! — Взволнованная предстоящей встречей с Боуи, Сьюзен едва соображала. И каждый раз, когда она смотрела в любимое лицо Грэшема, ее захлестывало отчаяние.
Мысль о том, что она, возможно, никогда больше не увидит его, никогда не обнимет, разрывала сердце Сьюзен на части. Грэшем был ее любовником, другом, доверенным лицом, единственным человеком, который поверил в нее. Его вера дала Сьюзен силы и волю преодолеть свою слабость. Она не мыслила жизни без него.
Но Сьюзен была женой Боуи. Если Боуи пожелает увезти ее из Оулз-Бьютта, закон будет на его стороне.
— О, Грэшем, ты мне так нужен! — прошептала она, прижав платок к глазам. — Во мне все еще жива та испуганная женщина, которая вышла из кареты в метель, та, которой необходимо, чтобы мужчина говорил ей, что делать и как жить. Я не хотела выходить за тебя замуж, пока не буду твердо уверена в том, что способна сама справляться с проблемами, пока не стану такой женой, какую ты заслуживаешь. Мои колебания не связаны с Боуи. Когда я обрету настоящую независимость и перестану нуждаться в тебе, тогда я… — Сьюзен умолкла и опустила голову, пытаясь проглотить комок в горле.
Она никогда не выйдет замуж за Грэшема Харта, ни сейчас, ни в будущем. У нее есть муж. Закрыв глаза, Сьюзен стиснула руки на коленях. Она едва преодолевала головокружение, мысли ее беспорядочно теснились.
Боуи жив. Она должна смириться с этим. Не позже чем через полчаса он появится в Оулз-Бьютте. Это по-прежнему потрясало ее, шок не проходил. Телеграмма, лежавшая в сумочке, перевернула мир Сьюзен. Она не знала, что они с Боуи скажут друг другу и чего он ждет от нее.
— Эта чертова карета прибыла раньше положенного, — сквозь зубы сообщил Грэшем. — Вот она.
Сьюзен безмолвно наблюдала, как пыльный вихрь, увеличиваясь в размерах, приближается с другого конца города. Погоняя лошадей, кучер лихо пронесся по Мейн-стрит и с впечатляющей ловкостью остановил упряжку перед отелем миссис Алдер.
Ее муж приехал.
Сердце Сьюзен сжалось и ухнуло вниз. Колени так дрожали, что она не знала, сможет ли подняться. Это будет третий из самых тяжелых дней в ее жизни. Смерь Натана, смерть Нэйта и воскрешение Боуи.
Инстинктивно она повернулась к Грэшему, порываясь броситься к нему в объятия и умолять его все исправить. Но это было не в его власти. Ни один из них был не в силах что-либо изменить.
— Ты обещал не вмешиваться, — прошептала Сьюзен.
Его темные глаза сверкнули.
— Я люблю тебя, Сьюзен. И не могу сидеть здесь и смотреть, как он увозит тебя! Согласен, ты должна поговорить с ним, но…
Их глаза были прикованы к окну. Дверца кареты распахнулась, выпустив первую пассажирку — толстую краснолицую женщину. Ее внешний вид не оставлял сомнений в том, что она провела ужасную бессонную ночь. Следом за ней на землю ступил седовласый мужчина.
— Я должна идти. — Корсет впивался Сьюзен в спину, не давая вздохнуть. Кожа покрылась липким потом. Чувствуя на себе пристальный взгляд Грэшема, она подавила непроизвольное желание поправить шляпку и одернуть полы короткого летнего жакета.
Грэшем помог Сьюзен подняться и успокаивающим жестом легко коснулся ее затылка.
— Встретимся утром в моей конторе, — сказал он. Напряжение, прозвучавшее в его голосе, привело Сьюзен в еще более нервное состояние.
— Я помню, — отозвалась она, не спуская глаз с окна и выходящих из кареты пассажиров.
— Если он позволит тебе.
Резко обернувшись, Сьюзен в упор посмотрела в темные мрачные глаза Грэшема.
— Я уже не та трусиха, какой меня привыкли считать. Если сказала, что буду в твоей конторе завтра утром, значит, буду.
— Полагаю, он проведет ночь в твоем коттедже.
Вспыхнув, Сьюзен уставилась на него. Их обоих это очень беспокоило, но они не решались обсуждать эту тему.
— Проклятие! — Грэшем провел рукой по волосам, надел очки и свирепо посмотрел на свои сжатые кулаки, — Прости меня. Просто… Я бы сейчас врезал кому-нибудь или кого-то убил. Стоун не смел так поступать с нами, но, разумеется, все права на его стороне. Ты ведь его чертова жена!
Сьюзен прикусила губу так сильно, что ощутила вкус крови. Обычно Грэшем Харт не забывал о хороших манерах и в ее присутствии не позволял себе богохульства.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, — мягко проговорила она, сознавая, что они привлекают внимание обедающей публики, но не обращая на это внимания.
— Вот это и превращает все в трагедию. — Он прижал к губам ее затянутую в перчатку руку.
— Даже если… — Сьюзен была не в состоянии говорить о том, что им, возможно, придется расстаться. — Мы увидимся завтра, обещаю тебе.
С трудом переставляя ноги, Сьюзен прошла через гостиную миссис Алдер на крытую веранду. Горло перехватило, удары сердца оглушительно отдавались в висках.
Она увидела Боуи, как только тот вышел из кареты. Быстро остановившись, Сьюзен ахнула и всплеснула руками. На одно невероятное мгновение ей показалось, что это Натан. На Боуи были темные брюки и пиджак из тонкого сукна, как всегда, немного тесный в плечах. Она впервые видела его в стетсоне и отметила, что шляпа идет ему. Лицо Боуи сильно загорело, но пронзительно голубые глаза были глазами Натана.
Нет, не Натан и не Нэйт, достигший зрелости. Мужчина, стряхивавший с плеч дорожную пыль, был Боуи.
Глядя на него, Сьюзен наконец поняла, почему решила когда-то, что их брак со временем оправдает себя. Боуи так напоминал того, кого она любила. К тому же едва ли у нее был выбор. Сьюзен могла избежать полной катастрофы, только приняв предложение Боуи. Она вышла за него замуж, испытывая бесконечную благодарность. Сьюзен благословляла землю, по которой он ступал, поскольку Боуи скрыл, что она беременна, ото всех, даже от отца.
Застыв на веранде, она видела, как взгляд Боуи скользнул по ней, и поразилась, что он не узнал ее. Возможно, миссис Уинтерс была права, утверждая, что Сьюзен держится теперь совсем иначе. Да, она больше не смущалась и не заглядывала всем в глаза с трепетным желанием понравиться.