Меган, замерла, не сводя с него глаз. Она понимала, что речь идет не только и не столько о Тутти и Престоне.
— Они слишком молоды, чтобы вступать в брак, — продолжал Натан. — Они еще не знают себя. Я не хочу, чтобы Престон взвалил на себя вину за то, что сделал женщину несчастной, и я костьми лягу, чтобы защитить их обоих.
Так это мечты Натана рассыпались в прах? Или речь шла о Саре? Чувствовал ли он себя так, будто предал ее?
Натан видел во взгляде Меган растерянность и вопрос. Чему тут удивляться? Разве она, с ее любовью к Дэну Эшвуду, могла понять, о чем он говорит?
Взгляд Меган был пытлив и в то же время насторожен. Он не хотел пускать ее туда, куда она стремилась проникнуть. Сама не замечая того, Меган приникла к нему и, коснувшись губами его лба, произнесла:
— Хотела бы я, чтобы ты чувствовал по-другому.
— И я, милая.
Он говорил как человек настрадавшийся, приобретший мудрость на пути страданий. Натан Кинкейд сегодня открылся ей новой гранью, и эта грань делала их ближе друг к другу. Она слышала нежность в его голосе, назвавшем ее «милой», и чувствовала нежное прикосновение его мозолистой ладони к руке.
— У меня мурашки побежали по телу, — сказала Меган, чтобы разрядить напряжение. Она сбросила сандалии и прижалась к нему еще теснее, зарывшись головой ему под мышку. Он крепче обнял ее.
— Это нечестно, — сказала она. — Мне так покойно и здорово здесь.
— Что же тут плохого?
— Я не могу предложить тебе того же, что ты мне.
Натан рассмеялся:
— Когда ты рядом, я счастлив.
Меган потерлась носом о теплую кожу у него под подбородком.
— Меган? Ты помнишь ту ночь?
— Да. — Она прекрасно понимала, о какой ночи он спрашивает. — Хотела бы я…
— Чего бы ты хотела, сладкая моя?
— Если бы тогда знала.
У Меган просто вырвались эти слова, но она так и не посмела сказать того, что думает. Как скажет она, что любит его, если он испытывает к ней совсем не такие сильные чувства. Как сможет она пережить неразделенную любовь?
— Что знала, Меган? — снова спросил Натан.
Он приподнялся на локте и посмотрел ей в лицо, пытаясь прочесть ответ на свой вопрос. Он чувствовал ее колено у себя на бедре и, как ни старался, не мог справиться с растущим возбуждением.
Он смотрел ей в глаза, и под ее взглядом стремительно исчезали остатки самообладания. Он более не владел собой. Он хотел быть с ней.
— Натан, — осведомилась она. — Почему ты пришел сегодня?
Натан растерялся. Какого ответа она ждала?
Он медленно провел ладонью от талии вниз, к бедру, накрыл рукой ее грудь. Он прижал ее к себе так тесно, что она оказалась под ним. Ее рот притягивал, манил.
— Почему, Натан? — допытывалась она.
Желание пронзило его раскаленным клинком. Почувствовав, как восстала его плоть, прижатая к ее бедру, она перевела дыхание. Он замер. Меган закрыла глаза, потом медленно открыла их, встречая его взгляд. Она ощущала на губах его теплое и хриплое дыхание.
— Я должен был прийти, дорогая, чтобы погасить огонь.
Глава 9
Влекомые неведомой силой, они приникли друг к другу, слились воедино в поцелуе.
Натан силился овладеть ситуацией. Он чувствовал ее дрожь, ее желание, и кровь стучала у него в висках.
Только не здесь. В кровати. Но, едва мелькнув в сознании, эта мысль унеслась прочь, сметенная желанием. Запах женщины наполнял его ноздри, вкус женщины он ощущал во рту.
Но годы суровой самодисциплины не замедлили сказаться. Он должен был знать наверняка, готова ли она к их близости не только телом, но и рассудком.
— Милая, ты хочешь меня?
— Натан, — прошептала Меган.
Она выгнулась ему навстречу, и он задрожал мелкой дрожью.
— Полегче, милая, — хриплым шепотом ответил он.
Дрожащими руками он нащупал кружевные трусики под ее юбкой и потянул вниз. Пальцы ее не слушались, когда она торопливо расстегивала его рубашку, чтобы погладить наконец мускулистую, крепкую грудь. Она схватила его за плечи, притягивая к себе еще ближе.
Она жадно ловила его ласки. Но потом вдруг замерла.
— Нет, — пробормотала она, упираясь рукой ему в грудь.
Нет? Тыльной стороной ладони он смахнул пот со лба. Мышцы натянулись, словно стальные тросы.