– Мне будет больно, – сказала Элис. – Ты выбираешь чувства мамы, но не мои?
– Это касается не только Надин, – сказал я. – Подумай о тех, кто работает в Сенкорп...
– И твоя репутация, – сказала холодно Элис. – Вот, о чем ты печешься на самом деле, не так ли?
Я пытался придумать причину, по которой не мог схватить её, взвалить на плечо и не отнести обратно в спальню и сделать то, что хотел проделать с ней. Буду использовать всё, что могу: Надин, свою репутацию – всё, что возможно использовать, чтобы попытаться убедить мой член не взять верх над моим мозгом.
– О чем ты думаешь, Хантер? – спросила она.
Она сжала мою руку и пробежала по ней пальчиками, очерчивая татуировки.
– Думаю, как не проебать нам жизнь.
– Что ж, – сказала Элис. – Я помогу облегчить твой выбор, Хантер.
– Это как?
Я почувствовал проблеск надежды, будто Элис действительно могла придумать чудесное решение. Какой-нибудь выход из всего этого.
Она достала телефон из сумочки, тыкая пальцем и водя по экрану.
– Что ты делаешь? – спросил я.
– Звоню маме. Я собираюсь ей всё рассказать. Мы не знали, Хантер, поэтому мы должны сказать ей сейчас, она может простить нас обоих...
Я вырвал у неё из рук телефон и засунул в задний карман.
Она посмотрела на меня широко открытыми глазами и улыбнулась ещё шире.
– Видишь, Хантер?
– Вижу, что? Я берегу тебя от необдуманных поступков. Честность – не самый лучший выход из сложной ситуации. Бизнес и реальная жизнь – это не эпизод из мистера Роджерса.
– Кто это мистер Роджерс?
Чёрт. Она так юна.
– Если ты не хочешь говорить моей маме, – сказала она, – тогда ты знаешь, что ничего не кончено, Хантер.
– Нет, – ответил я. – Всё кончено, и это наилучшая причина, почему не стоит говорить ей. Мы сделаем вид, что ничего не произошло, и...
Она бросилась к моему заднему карману, ну, а я схватил её запястье, стараясь перекрыть доступ к её цели. Но она скользнула другой рукой прямо мне в брюки. Она сжала мой полутвердый член, который стал полностью твердым через момент.
– Это не для твоего члена, – сказала Эллис, сжимая крепче, и запустила руку, пробегая по моему толстому стержню.
Чувствовал, как мой ремень сжимает её запястье, но у неё была такая маленькая рука, что она без проблем скользила внутри.
– Кто-то может увидеть нас, – сказал я.
– Тогда пригласи меня к себе домой.
– Ты не скажешь об этом маме, – сказал я. – Обещай мне, что не скажешь.
– Если ты проведешь меня наверх, и твой член сделает то, чего он хочет, я не скажу ей.
Чёрт. Я прислонился к стене. Ощущение того, как Элис сжимает мой пульсирующий член, было слишком хорошо для меня. Мне нужно снова почувствовать свой член глубоко внутри неё. Её запах и мягкий голос переполняли меня. Не смогу устоять перед ней. Не сегодня.
Схватив её запястье, потянул руку от моего члена наружу из моих брюк.
– Теперь у меня рука мерзнет, – сказала она, надув губки.
– Тогда пойдем внутрь, – сказал я, всё ещё крепко держа её за запястье.
– И когда мы войдем внутрь, Хантер, – сказала она, – ты войдешь в меня.
Да. Это план. Могла ли эта ночь закончиться по-другому? Я провел весь день, убеждая себя, чтобы не дошло до этого, но в глубине души знал, чего хотел. Того, что мне было действительно необходимо.
Я взял её за руку, повел по улице и завел внутрь здания. Мы ждали лифт, и когда двери открылись, пожилая женщина про шаркала внутрь вместе с нами.
Элис потянула меня к себе и прижалась к руке. Она наклонилась к панели управления, и прижав задницу ко мне, спросила:
– На каком этаже ты живешь, папочка?
Я чуть не подавился.
– Семидесятый.
Пожилая женщина покосилась на меня и усмехнулась.
– А Вы, мадам? – спросила Элис.
– Тридцать второй, – с укоризной в голосе сказала она.
Поездка до тридцать второго этажа, казалось, длилась лет сто, а пожилая дама ещё раз послала нам сердитый взгляд, а затем вышла.
В тот момент, когда двери закрылись, я прижал Элис к стене.
– Почему ты так сказала?
– Сказала, что? – ответила она, изображая святую невинность.
– Назвала меня папочкой.
– Ты пожилой человек, поэтому...
Склонившись к ней ближе, я положил ладони на её шелковистое тело, провел вверх до горла и по подбородку.
– Но так случилось, что я твой отчим, поэтому ты не должна звать меня так...
– Извини, папочка.
– Не шути со мной, Элис, – зарычал я. – Для меня это не игра.
Она облизнула губы.
– Для меня это тоже не игра, Хантер, но самое веселое, что у меня было.