Никто из моей прошлой жизни не знает, что я не могу иметь детей. В этом не смогла признаться даже деду Федору.
— Да? — переспрашивает дед с недоверием. — Значит тебя от сытой жизни так поперло? Видно любит тебя твой мужик. Кормит, чтобы не увели?
— В смысле поперло? — посмотрела на свои бока. — Где?
— Где надо. — язвит дед. — Огурчики будешь?
— Какие? — спрашиваю.
Я не завтракала, и есть хочу. Чай с печеньками и кашка не очень то сытные блюда.
— Соленые. — дед прищурился.
— Нет, не хочу. — говорю. — Я уху хочу.
Уху я все-таки дождалась. Ароматы такие витали, что пока я дождалась свою миску, пол огорода залила слюнями. Зато дед на поливе сэкономит.
Телефон целый день молчал. Матвей настолько занят, что даже позвонить спросить как я не может?
— Здесь все хорошо. — хвалится дед. — А вот связь хромает. Обещали к новому году подчинить. И даже интернет провезти. Будем модные.
Это он меня так успокоить решил? Сделаю вид, что повелась.
— Круто. — голос все равно вышел расстроенным. — Дед, знаешь, я наверное у тебя останусь. Не хочется мне в город возвращаться.
— Оставайся. Вот только не уверен что он тебе позволит. Я так думаю, он скоро заберет тебя.
— С чего ты взял? — спросила, нет смысла уточнять о ком он.
— Слышишь? — дед прислушался, я тоже. — Ветер стих. И птицы низко летают. А еще черный внедорожник за последние двадцать минут трижды мимо моего дома проезжал.
— Какой внедорожник? — я посмотрела на дорогу.
Почему я ничего не слышала?
— Ага, значит ждешь его. — заявляет дед.
— Подло играть на моих чувствах. — говорю посмотрев на него.
— Это не я, а ты сама играешь в непонятно что и кого. Ты мне лучше скажи, любишь его?
— Люблю. — говорю тихо.
— Тогда какого чёрта ты сидишь здесь, со старым немощным стариком, а не с ним?
— Потому что он меня не любит! — говорю громко.
Я с какой целью здесь перед ним распиналась три часа, рассказывая какой Матвей плохой?
— Не любил бы, не тащился бы к черту на куличики за тобой.
— Снова твои проверки? — говорю грустно.
На этот раз я не поведусь. И внимательный взгляд мне за спину не обманет меня.
— Слава. — позвал голос, от которого все внутри заледенело, а потом стало жутко пылать.
Обернулась.
— Матвей? — спрашиваю, не веря своим глазам.
Он улыбнулся уголком губ.
«Ну а кто еще? — Спросила сама у себя. — Переодетый актер?»
— Что ты здесь делаешь? — спросила у него.
— Вот что вы бабы когда влюбляетесь, такие дурные становитесь? — комментирует дед Федор.
Начинаю вспоминать почему предпочитаю с дедом на расстоянии общаться. Характер у него прескверный.
— Я за тобой. — отвечает мне Матвей, делает шаг, протягивает руку деду. — А вы должно быть, Федор Валентинович?
— Он самый. — отвечает тот, пожимая руку Матвея.
— Приятно познакомится. — от Матвея.
— Взаимно. — дед Федор.
Стрельба взглядами пару секунд. Ухмылка деда.
— Ну что, молодежь? — Говорит. — Может на дорожку? По пятьдесят? Даме не предлагаю.
— Дед, я уже взрослая.
— Цыц, малявка. — говорит он мне. — Взрослая она. Алкоголь вреден.
— Значит мне вреден, а моего Матвея травить можно?
Дед хмыкнул, покачал головой.
Матвей нашел мою ладонь, сжал ее в своей.
— Поехали домой. — говорит мне тихо.
Смотрит на деда.
— В другой раз. — говорит ему.
— Хоть бы парней своих позвал. Покормил бы. Целый день голодные. Броньку стеречь то дело нелегкое.
Перевожу взгляд с одного на другого. О чем это они? За мной следили? Так! Мне Соня тоже об этом говорила. Почему все замечают слежку за мной, а я нет?
— Матвей, что за дела? Ты следишь за мной? — спросила у него.
— А ты думала сможешь просто так сбежать от меня?
— Я не сбегала!
— А похоже на побег. — подмечает спокойно.
Внутри меня разливается огонь стыда.
— Я не сбежала. Мне надо было подумать.
— До чего додумалась? — спрашивает Матвей.
Молчу. Смотрю Матвею в глаза, пытаясь прочитать что он думает. Но этого человека не прочитает даже детектор лжи. Оборачиваюсь к деду Федору. Обнимаю его.
— Мы поедем. — говорю.
Дед машет головой.
— Ох и намучаешься ты с ней. — говорит он Матвею.
— Эй, я вообще-то рядом стою. — машу рукой, показывая что я даже отойти от него не успела.
Меня игнорируют.
— Это уже мои проблемы. — говорит Матвей.
Мне становится приятно, он сказал «мои». Но почему это я проблема?!