- Гвен! – Эвелин вздрогнула. – Умоляю, - не делай того, о чем пожалеешь! Не губи собственной души ни местью, ни подлостью, ни, тем более, - убийством! Гвен? – что-то уж слишком долго он молчал, злым взглядом окидывая все вокруг.
- Если… - она задохнулась, почувствовав всю силу его ненависти, - если ты предпримешь что-нибудь подобное, - погубишь нас обоих… Я не вернусь к убийце. Никогда.
Гвен вздрогнул, - по его телу будто прошла судорога.
- А разве он своим указом только что не убил нас обоих? Так просто, даже не задумавшись… Мы для него будто и не люди вовсе, - так, муравьи под величайшими ногами…
- Гвен!
- Я обещаю, - выдохнул он, и взгляд его потух.
Эвелин кивнула, - она знала, что он сдержит обещание.
- Ты, - ангел, ты знаешь об этом? – не отрывая от нее глаз, Гвен нежно поцеловал ее руки.
- Нет, Гвен, - устало выдохнула она. – Просто, встречаясь со злом, не стоит ему уподобляться. Мы должны оставаться собой, чтобы ни случилось с нами в жизни. Утрата себя, - наибольшая из всех утрат.
- Откуда в тебе столько силы? – сам он сейчас готов был разрыдаться от беспомощности, - все же в нем прежде еще теплилась надежда на то, что он убедит ее сбежать.
- От моей любви к тебе, - впервые улыбнувшись с того времени, как было получено известие, Эвелин нежно погладила его по щеке. – И от веры в то, что не все еще потеряно. Я надеюсь, герцог действительно рано или поздно меня отпустит, - и мы все же сможем быть вместе.
- Эвелин! – он впился в ее губы самым страстным, самым жарким и самым сильным из всех поцелуев, которыми они когда-то обменивались, вложив в него всю свою любовь, - этот поцелуй, возможно, был последним… И она ответила на него, как никогда, - будто стараясь отдать всю себя в один короткий миг…
Не отрываясь от его губ, Эвелин взяла его за руку и аккуратно надела на безымянный палец обручальное кольцо.
- Я клянусь тебе в любви и верности, Гвен Рейн! Клянусь перед местами, где прошло наше детство, перед отчим домом, перед самой жизнью и озером, рядом с которым мы были так счастливы! – прошептала она сквозь слезы.
Вытащив из кармана свое кольцо, Гвен быстро надел его ей на палец.
- Я клянусь тебе в том же перед всем белым светом и небесами, - отозвался он. – Что бы с тобой ни случилось, я сделаю все ради тебя и твоих родных. А наш дом всегда будет тебя ждать, - в случае, если ты решишься все же сбежать от мужа, - последнее слово покоробило Гвена.
- Мне пора, - Эвелин в последний раз изо всех сил обняла любимого. И, тут же отпрянув, развернулась к нему спиной и направилась к родительскому дому.
Он тоже отвернулся, не глядя ей вслед. Теперь из его глаз потекли слезы, - впервые, со времен его детства. Но Эвелин не должна была этого видеть, если обернется. Он вытер слезы, сжал кулаки и пошел в сторону леса, - не мог он в этот день здесь оставаться, не мог слышать венчальных колоколов и звуков празднества, не мог никого видеть, - особенно со стороны жениха… Ему нужно было уйти, - да и Эвелин так будет легче…
* * *
Эвелин вся дрожала, - но не могла этого показать Гвену, который, возможно, смотрел ей вслед. Только бы он не наделал глупостей! Конечно, обещание было дано, но если он окажется на свадьбе… Она прекрасно знала своего возлюбленного, - он мог не сдержаться и наброситься на жениха, - да что там, даже и на правителя, - а это было бы уже непоправимо… И в этом случае ее жертва не поможет и никого уже не спасет, - деревни будут выжжены дотла, а Гвен казнен… К тому же, он не был воином, - и даже не сумел бы никого поранить, – разве что случайно… Но такой случайности не выпадет, учитывая натренированную стражу, - а ее, конечно же, будет немало на этой свадьбе. Она должна была держаться. Должна была показать ему, что не сломлена, что надежда еще есть. Должна была утешить своих близких, чтобы они не сошли с ума из-за горя за ее судьбу и тоже не совершили бы какой-то глупости. Выпрямившись, будто натянутая струна, она старалась идти как можно более спокойно и естественно, ничем не выдавая своего отчаяния. « Все будет хорошо, - шептала она себе. – Все как-то наладится». Но от этих слов ей еще больше захотелось сесть прямо в дорожную пыль и плакать, обхватив руками колени. Она и сама не понимала, откуда взяла силы продолжать свой путь.
К Эвелин приблизились два всадника на белоснежных лошадях, - она невольно улыбнулась, взглянув на сильных и грациозных животных, - отец разводил лошадей и безумно их любил, - сама же Эвелин с детства привыкла общаться с четвероногими друзьями, проводя в конюшнях времени намного больше, чем стоило бы юной барышне.