Светлые, шелковые брючки и маечку, под которой еще не встали сосочки. Но это быстро исправить.
– Рома…?
– Тебе нравится погрубее? Сейчас устроим.
______________________________________________________________________________________
Веселов гад? Определенно. Но и Аня, видя его настрой должна была давно поговорить с куратором. Нельзя думать, что проблемы решаться сами собой. Иногда они как снежный ком и теперь ей придется расхлебывать последствия своих решений. Это как с тем же лечением. Нельзя его запусктать, чтобы потом не было мучительно больно.
Если переносить на меня, то моя проблема стоматология. С детсва боюсь этих садистов. Что привело к тому, что я теплю до последнего перед тем как лечить зуб).
Так что не затягивайте никогда, чтобы потом не расхлебывать)
Спасибо и до завтра!
Глава 10. Ссылка на вторую часть в аннотации!!
Рома шагнул ко мне. Злой взгляд говорил о желании. Но от желания любить меня не осталось и следа. Цель, наказать и сделать больно мелькала в его глазах. Так же больно, как было ему. Я это понимала, наверное, но до жути боялась.
Я отбежала в сторону, но Рома рванул меня за пуйчок волос, вызвав вскрик. Он практически припечатал меня к себе, и начал шипеть в лицо:
– Ну, куда же ты? Такая, страстная на сцене. Покажи мне…
– Рома, ты пьян!! – попыталась я его вразумить, вцепившись в руку, но хватка была железной. И где же тот изнеженный врач, каким его считают. Это не сладенький. В нем нет ничего сладкого. Не тогда, когда буквально сдергивает с меня пижаму.
– Мне больно! Отпусти!
– А мне тоже больно, Аня! Мне тоже больно видеть, как ты трахаешься с другими, – рычал он, стягивая с меня и брюки. Сопротивляться было бесполезно, это только доставляло больше дискомфорта.
– Но я не трахалась, – вскричала я, ударив его по руке, которая так сильно сжала грудь. – Я танцевала! Танцевала!
– А как по мне, твой Веселов практически выебал тебя на сцене, – орал Рома и задрав мне голову, посмотрел в глаза. Его полыхали безумием. Холодным, ледяным, словно голубое озеро покрылось льдом. – А я выебу тебя сейчас.
– Рома, но это не ты! – уперлась я руками ему в лицо, стараясь не дать себя поцеловать. – Прекрати! Мне страшно!
Он отбросил мои руки, и когда я хотела вырваться, прижался к моей спине грудью, обхватывая, шею пальцами. Он не давил, скорее просто удерживал, и я к своему стыду ощутила прилив возбуждения.
– Ты же сама хотела быть ближе ко мне, – вкрадчиво шептал он, касаясь губами шеи, а рукой проведя пальцем по промежности, от клитора, до задницы, булочки которой раздвинул, чтобы нащупать…
– Нет, Рома, я не хочу! – сказала я предчувствуя, что он готов сделать мне больно.
– Ты же хотела жить со мной, – продолжал он говорить и действовать, несмотря на мое отчаянное сопротивление. – Ты же говорила, что любишь…
– Люблю, конечно люблю, но…
– Тогда раздвигай ноги и прекрати рыпаться. Ты делаешь больно себе!
– Но я не хочу! Не так! – вывернулась я все-таки из его хватки и отбежала, прижимая к себе кухонное полотенце, но уже ничего не могло скрыть.
Он выпрямил спину, как будто став еще выше. Не отрывая от меня взгляда, Рома скинул с мускулистого тела свитер и начал расстегивать пряжку ремня. Когда сделав пару шагов, он навис надо мной, я со страха его оттолкнула и закричала, чувствуя горячие слезы:
– Я не буду так! Я не хочу так!
– Не хочешь? – остановился он, и вот тут я ощутила ужас. Что он…?
– Тогда выметайся! Иди к Веселову к Афанасьеву, и ко всем тем поклонникам, что вскоре у тебя появятся. Иди, танцуй свой балет без меня! – заорал он, вдруг схватив меня за плечо и буквально втолкнул в коридор.
– Рома! Что ты делаешь?!
– Я же сказал, иди туда, в свой порно балет и ебись с кем хочешь. Или… – он прижал меня ко входной двери и с шумным дыханием осмотрел с ног до головы. – Или… оставайся и подчиняйся.
– Я не понимаю… – пролепетала я.
От такого Ромы бросало в жар. Вся эта ситуация казалась нереальной. Он, обычно хладнокровный, сейчас просто источал огонь. Он впитывался в меня, заставляя дрожать коленки и рвано выдыхать воздух. Наше дыхание смешалось, как вдруг весь воздух из меня выкачали, когда он произнес то, чего я так отчаянно боялась. И зачем я позвала его на репетицию?
Дура, господи, какая я все-таки дура.
Он прижался ко мне всем своим крупным телом, а рукой обхватил затылок.
– Балет или я?
Нет! Нет! Нет! Меня словно окунули в прорубь, по всему телу прошел озноб. Я почти умирала. Я широко раскрыла глаза, мотая головой из стороны в сторону.
– Рома, я не могу, – шептала я. – Это не тот выбор, что я готова сделать. Так нельзя. Нельзя, понимаешь?! Нельзя выбрать, какая нога тебе дороже.