— Мам, доброе утро. Я очень спешу, — голос не дрожал? Вроде нет.
— Мы должны поговорить, Аня, — нерадужно сдвинула брови мама. — Я не верю, что все было именно так, как ты сказала. И понимаю, почему ты так сказала, но папы сейчас нет…и ты можешь сказать все как на духу.
— Я бы не стала лгать, — недоговорить всей правды пришлось, потому что незачем заставлять родных волноваться еще больше.
Разумеется, неспособность уверенно лгать сдала меня с потрохами. И если не сейчас, то потом она вынудит меня рассказать правду.
— Ты уверена? — подозрительным взглядом окинула меня мать. Медленно подошла и поцеловала в лоб. Простой жест, но заставил меня окунуться в детство: и вот я снова маленькая девочка, которая упала с дерева и поранила ногу. Сквозь пелену прошлого услышала вопрос:
— Аня? Ты как доедешь?
— На такси к Ангеше и потом уже заберу машину. Буду осторожна, обещаю, — растягивала фразу, не дав продолжить эту тему, потому что безошибочно угадывала все ее страхи. Резко развернувшись, разве что не побежала в сторону выхода, на ходу кинув:
— Люблю тебя, мам.
— И я тебя, милая.
На всех порах добралась к Ангеше и нервно вышагивала из стороны в сторону, покусывая губы.
Почему я вечно всех жду? «Потому что ты чаще думаешь о других, нежели о себе» звучал мой внутренний голос. Не зря мать назвала меня Беатричче, спасающих всех бедных и утопающих в трясине людей.
А оглядываясь на ситуацию с Витей, с ужасом поняла, что нет, я не Беатричче, ну или хотя бы Витя не мой Данте. Ведь Данте заслуживал искупления, а Витя заслуживал показательной порки и как минимум 9 круга ада.
Заправив выбившуюся прядь за ухо, обреченно посмотрела в сторону обшарпанных многостроек, навевающих тоску и печаль.
Опавшие листья кружили в незамысловатом танце, окружая меня запахом настоящей осени, и этот запах заполнял меня целиком.
Но вот же вещь: несмотря на всю свою обветшалость и старину, именно эти дома и весь это пейзаж прямо сейчас давали мне возможность вспомнить наши детские посиделки за неприметным столиком у подъезда Ангеши, безумные игры на тарзанке у старого дуба.
Нет, я не жила здесь, но мы с Ангешей ходили в один садик, а мои родители часто после садика оставляли меня с ней во дворе под присмотром Ирины Васильевны, мамы подруги, а летом же я чаще находилась тут, чем у себя дома.
Мы словно были связаны невидимой нитью, которая навсегда соединила наши души крепким узлом.
Шаркая носком сапога засохшие листья по асфальту, я цеплялась взглядом за окружающий пейзаж в попытках отыскать еще хотя бы парочку предметов, способных напомнить о счастливом времени и унести меня отсюда хотя бы на время. В этих размышлениях я не заметила, как неспешно закончилось мое ожидание.
— Удивлена, что ты все же приехала, — услышала за спиной саркастичную фразочку.
— Я уже запылилась в ожидании.
— Да, а с виду не скажешь, напомаженная такая и сверкаешь как натертый самовар, только что купленный на рынке.
— Спасибо, я все же приму это за комплимент.
Облегченно выдохнула. А кто как не друг помогает нам выжить в периоды отчаяния, когда мы тонем в омуте душераздирающих чувств?
— А теперь рассказывай, к чему этот боевой раскрас? Что стряслось, что ты настолько красива?
Я недоуменно приподняла бровь и изобразила глубоко оскорбленный вид.
— Ты хочешь сказать, что обычно я выгляжу плохо? — демонстративно и в шуточной манере надула губы.
—Обычно ты выглядишь так, будто бы на чердаке держишь свой портрет, который стареет вместо тебя, — засмеялась Ангеша. — А вот сегодня выглядишь как девушка около 23 лет. И не могу сказать, что это плохо, милая.
— Витя изменял мне с Катей, а вчера я застала их в клубе, — выпалила на одном дыхании и зажмурилась, сильно прижав руки к груди.
Я стояла будто в ожидании удара судьбы в самое сердце, которое окончательно распадется на мелкие обломки, грозящие впиться в руки каждому, кто хотя бы попытается собрать его воедино.
— Вот же ж мудак! Так и знала, что они спят. Говорила же, что эти все ужимки и поцелуи смотрятся более чем странно! Вот же ж начистить бы ему пятак, чтобы не мог свою благоверную целовать еще месяц. И не вздумай только прощать его.
— Я ценю себя и свою личность, в частности, чтобы прощать предателей, — задумчиво глядя вдаль, размышляла, стоило ли сказать по поводу друзей, и запнувшись, все же решила сказать. — Еще услышала много чего нелицеприятного, так что…сама понимаешь, но дорога в нашу «милую» компанию мне заказана. Думаю, что парни точно знали о таком — уж точно не удивились ничему происходящему, — теребя пуговку от пальто, опустила голову, чтобы не встречаться с взглядом с Ангешей