Из зала вышел хмурый Андрей и прибил меня своей фразой.
— Знаешь, когда ты уезжал, как-то забыл сказать о всех деталях.
— Давай без упрёков, по делу, — тихо прошептал в ответ, ведь на часах…мой бог 5.30 утра. — И почему ты не спишь?
— А мы теперь по ночам дежурим получше, чем в больнице, друг мой, — процедил, опаляя грозным взглядом.
— Ты мой друг, конечно, но прямо сейчас я готов тебя задушить, если ты не скажешь прямо, черт возьми.
Внезапно возникшая злость искала выход, но Андрей и сам был на взводе, играя желваками.
Он потащил меня на кухню и мягко прикрыл скрипящую от старости дверь.
— Я не психиатр и даже не психолог, но в ближайшее время тебе надо показать Аню кому-то.
Сердце болезненно сжалось в ожидании дальнейшей фразы.
— Я понимаю, что она потеряла родных и все это чертовски тяжело, но она ходила вчера во сне как лунатик. И говорила, что во всем виновата. Плюс сегодня снова был приступ, мы с Машей были рядом, но поверь мне, это лучше не испытывать.
Я подскочил на этой фразе и дернулся в сторону комнаты, но Андрей схватил меня за руку и прошипел в ухо.
— Да, давай, она после приступа 2 часа приходила в себя и только уснула. Обосри мне всю малину!
Черт! Внутри все сжалось от безысходности. Представил свою маленькую девочку снова в том состоянии, в котором я застал ее. Хотелось рвать и метать.
Андрей сжал пальцами переносицу и устало прошептал:
— Борь, ей нужна помощь профессионала. Да у любого кукуха бы поехала, а тут девчонка совсем. Чувство вины может сожрать изнутри, кому как не тебе это не знать.
Кровь застыла в жилах, мне хотелось воскресить и снова убить эту падлу самым изощрённым образом за все муки и страдания, выпавшие на долю моей девочки благодаря ему.
— Я тебя услышал, спасибо за помощь.
Схватился за волосы и болезненно потянул, пусть хоть такая боль приведет в чувства. Внутренности рвало на части от волнения.
— За такое не благодарят. Я в общем…поеду. Маша спит, девочка вообще все близко к сердцу приняла. Надо дать ей отпуск.
Кивнул и направился в комнату, тихо и на ципочках. Взгляд впился в исхудавшую фигурку под тонким одеялом. Искусанные до крови губы и огромные синяки под глазами вонзили очередной гвоздь в мое сердце. Всего пара дней, а такое… девочка моя, что же ты сделала с собой?
Только прижавшись вплотную к Ане, утыкаясь носом в изящную шею, я выдохнул, но расслабиться не смог.
Глава 28
Сковавшая меня боль вновь не давала вдохнуть. Металась в попытках освободиться от нее, но все тщетно. Изо всех сил старалась закричать, чтобы позвать на помощь, но голос пропал, и я как рыбка бесполезно открывла и закрывала рот, не издав ни звука.
Внезапный оглушительный толчок устремился прямо в грудь, и я оказалсь в сильных объятиях, окутанная свежим ароматом Бори.
— Тш, все хорошо, проснись, все хорошо, — дыхание перехватило, я с трудом разлепила веки и ощутила тепло мужского тела.
Вся сжалась и вмиг расслабилась, утопая в родных руках. Он жив. Он в порядке. Щемящее сердце волнение наконец-то покинуло меня.
— Ты приехал, — вышло довольно сипло, губы дрожали. Рука сама собой потянулась к, как всегда, спутанным локонам. Знакомые тянущие импульсы внизу живота не заставили себя ждать, и вот я снова как тлеющая искра, готовая воспламениться в любой момент.
Боря сидел напротив меня и рассматривал каждый сантиметр лица, касаясь руками щек. Так тщательно, словно видел впервые или как будто хотел запечатлеть навсегда.
Такой родной и такой…мой. За какие заслуги мне достался этот мужчина?
Поглаживающие движения больших пальцев отвлекали настолько, что я слышала лишь свой стремительно колотящийся стук сердца, разносящий кровь в безумном ритме. Облизала пересохшие губы и словила безумный взгляд Бори, прикованный к моему движению.
— Все хорошо, я теперь никуда от тебя не уеду, — повел носом вдоль шеи и прямо в ухо прошептал:
— Нам надо поговорить, я думаю, — шершавые пальцы невесомо коснулись щеки. Сотни мелких мурашек табуном поскакали по телу — знакомая реакция, слишком знакомая. — Ты можешь сказать мне все, мы все решим.
Даже воскресим родных? В глазах защипало от непролитых слез. Заморгала часто-часто, чтобы отогнать очередной приступ.
— Я…я не могу, — всхлипнула и зажмурилась до ярких точек перед глазами. Родные пальцы накрыли мои веки, и я ощутила теплое дыхание в районе губ. Не плакать. Не плакать.