Я была уверена, что он хотел напоить меня, чтобы… Чтобы сделать со мной то, что он хотел сделать. Но, когда я попросила у него разрешения пройти наверх почитать, он оставил меня в одиночестве на несколько часов. Странно. Он и сам был таким странным. Да и вино сделало меня очень сонной. Я отключилась ещё до того, как он поднялся.
На следующее утро, когда я проснулась, его нигде не было. Комната была тускло освещена; окна выходили на запад, и это означало, что солнечный свет не доберётся сюда, пока не наступит полдень. Стены комнаты озарял всего лишь слабый серый свет. Руки мои были привязаны к столбикам кровати тем же красным ремнём, что и раньше. Вот только лодыжки были свободны.
Пульс участился. Что он со мной делал?
Бросив вниз отчаянный взгляд, я увидела, что на мне всё то же платье, что и было прошлым вечером. Нижнее бельё оставалось на месте, поэтому я могла сказать, что он вообще ко мне не притрагивался.
Почему?
Хотя я и должна была почувствовать себя лучше, осознание этого на самом деле прострелило мою нервную систему паникой. Казалось странным, что он напоил меня, связал, а после… Ничего. Я не знала, хотела ли каких-то действий с его стороны. Но то, что он не разбудил меня, по какой-то причине встревожило, но я не знала, почему.
— Гейб?
Я подождала, чтобы убедиться, что его не было в ванной комнате, но ответа не последовало.
Ванная. Мне нужно было в ванную. Как только я это поняла, желание справить нужду ударило по мне ещё сильнее. Прошлым вечером я выпила слишком много вина, и, если он не освободит меня, я описаюсь прямо в кровати.
Я завопила громче, чтобы мой голос было слышно и внизу. Конечно, он бы не оставил меня связанной, не дав возможности сходить в ванную.
— Гейб!
Ничего.
Я принялась крутиться, извиваясь всем телом. Могу поспорить, мои ноги могли бы дотянуться до узлов, если бы я потянулась. Я могла бы даже сбежать, если он ушёл. Может, он и ушёл. Но куда он…
Дерьмо.
Мой мозг незамедлительно сосредоточился. Вчера единственным, что его останавливало от убийства того мужчины, была сделка. Но сегодня…
Нет, он не станет.
Конечно, станет. Он же был убийцей.
— Гейб? — закричала я во всю глотку, горло ныло от напряжения и воплей. Но мне было всё равно. — ГЕЙБ!
Я должна была выбраться. Конечно, мне было необходимо в ванную, но, более того, мне нужно было остановить его от убийства ещё одного человека. Если он ушёл, уехал туда, где нашёл, как сказал, следующую жертву. Только подумав об этом, я осознала, что мне было страшно не за его следующую жертву. Мне было страшно за него.
Куда он ушёл? Я ломала голову над этим, даже когда извивалась, пытаясь дотянуться ногами до узлов. Он сказал «за сотню миль». Что значит, у меня есть время, если он ушёл не так уж давно. Но откуда мне было знать?
Большие пальцы коснулись ремня, и я завернула их вокруг верхней части узла, пытаясь схватиться. Шея была согнута под жутким углом, да и сама я хотела писать, Боже, как же сильно хотелось писать.
Я должна была выбраться. Большие пальцы соскользнули, и боль прострелила мышцы пресса. Я едва ли не закричала вслух. Слишком много сил уходило на то, чтобы сдержаться и не описаться в этой позе.
Но я не могла позволить ему это сделать. Не могла позволить ему убить.
— ГЕЙБ! — закричала я.
Грудь начала сжиматься. Нет. Только не паническая атака. Не сейчас.
— Нет, — сказала я себе, задыхаясь. — Нет, нет, нет, нет!
Тревога обхватила моё горло с такой силой, что я подумала, что его уже сплющило. У меня не было таблеток. Если бы у меня были таблетки, со мной было бы всё в порядке. Но таблеток не было. Как и возможности двигаться или сидеть. Мои руки были вытянуты в сторону, и я не могла расслабиться.
— ГЕ-Е-ЕЙБ!
Боже, мне нужно было пописать. О Боже, мне нужно было пописать. И это произойдёт, если он не появится… Сейчас же. Я сжала бёдра, пытаясь сдержаться. Напряжение в груди возросло. Сердечный приступ? Иисус, что произойдёт со мной, если у меня случится сердечный приступ?
Это был не сердечный приступ. Это был не сердечный приступ.
— Дыши, Кэт, — повторяла я, мой живот был полон и натянут, нуждаясь в облегчении. — Глубокий вдох. Вдох. Выдох.